Волжские сказки

— Нет, Василий, очередь не моя. Должен ты отправить свою очередь.

— Ванюшка, иди! Я куплю тебе за это кафтан и красную опояску.

Иван очень любил красные опояски и согласился идти.

Сидел он до самой глухой полночи, ничего не видал, ничего не слыхал. Но как только минуло двенадцать часов ночи, вдруг земля заколебалась, золоты пески зарассыпалися, и слышит Иван таковы слова:

— Кто это? Ты, Феденька?

— Нет, батюшка.

— Это ты, Васенька?

— Нет, батюшка.

— Это ты, Ванюшка?

— Я, батюшка.

— Ах милый мой сынок! Опять пришел меня караулить! Я за это благословляю тебя оленем-золотые рога в заповедных лугах. Бери оленя за ремни и веди, куда надо. А теперь прощай!

Пришел Иван домой, забрался на печку. А братовья стали его спрашивать:

— Что, Ваня, слышал, что, Ваня, видел?

— Ничего я не слыхал, ничего я не видал. Просидел до самого рассвета.

Братовья переглянулись:

— Ай, смелый парень, не гляди, что дурак!

Наступила третья ночь. Братовья не посылают дурака: его черед — хочешь иди, хочешь нет. Но Иван и без них пошел. Дождался двенадцати часов ночи. И вот земля заколебалася, желты пески зарассыпалися, и слышит он таковы слова:

— Кто это? Ты, Феденька?

— Нет, батюшка.

— Это ты, Васенька?

— Нет, батюшка.

— Это ты, Ванюшка?

— Я, батюшка.

— Ах ты, мой сынок! Сколь ты уважливый! Знай же: в заповедных лугах есть свинка-золотая щетинка. Как она тебе спонадобится, ты ее с конем сразу поймаешь. Посади на ремни, веди, куда надобно. А теперь прощай!

Поклонился Иван до земли, пришел домой, залез на печку, заснул. И проспал до самого вечера.

А недалеко от этого села был столичный город. И в этом столичном городе жил-был царь. И было у него три дочери: две замужем, а третья девица. Звали ее Аннушка.

Вот отец говорит ей так:

— Милая доченька, время тебе искать жениха!

— Милый папенька, не хочу я выходить за богатого, а хочу, чтобы нашелся такой богатырь, доскочил бы на коне до верхнего этажа моей светлицы, снял бы у меня с ручки перстенек и поцеловал бы меня в уста. Вот за такого согласна я выйти замуж.

И вот царь назначил число, чтобы ехали все богатыри, желающие получить руку его любимой дочери.

Федор и Василий стали собираться в назначенное число ехать в город. А Иван слез с печи и говорит:

— Братцы, возьмите и меня.

— Куда же нам взять такого замарашку, ты еще в грязь нас ударишь! Сиди на печи да перегребай золу, — отвечали братья.

Иван не стал боле просить, залез на печку. А когда братья уехали, он говорит:

— Невестки, дайте мне лукошко, я пойду по грибы.

Вот ему дали лукошко, и он пошел, да не по грибы, а в заповедные луга. Пришел, лукошко повесил на городьбу, сам крикнул, свистнул:

— Сивка-Бурка, Вещий Каурка, встань передо мной, как лист перед травой!

И видит Иван: конь бежит, земля дрожит, из ноздрей пламя валит. Подбежал конь к Ивану и стал как вкопанный. Иван в правое ухо влез, в левое вылез и вдруг сделался таким красавцем-богатырем, каких и свет не видел.

Вот он вскочил на Сивку-Бурку и понесся стрелой вслед за братьями. А когда поравнялся с ними, сказал:

— Здорово, братцы!

Они обернулись и удивились такому богатырю-красавцу:

— Что это за богатырь такой? Да еще нас назвал братцами!

Смотрят, а его уже и след простыл.

Приезжает Иван в город — народу там было видимо-невидимо. Какие богатыри согласны были скакать — те стояли в череду. И Иван стал в черед. Все люди смотрели и любовались им.

В это время приехали его братья, но в черед не встали. Любопытно им было хоть посмотреть, как будут богатыри скакать до трехверхнего оконца.

И вот настал час, окно раскрылося, и появилась прекрасная царская дочь. Свесила она свою праву ручку с драгоценным перстнем — и начали скакать богатыри. Но кто ни скакал — не мог доскакать даже до первого этажа. Когда же пришел черед Ивана, дал он шпоры своему коню — взлетел конь выше первого этажа. Залюбовалась Иваном красавица и подумала тихонько про себя: «Ах, если бы достался мне этот богатырь в мужья!»

А Иван поскакал в заповедные луга, остановил коня, в левое ухо влез, в правое вылез и сделался опять прежним Иваном. Взял лукошко Сивку-Бурку отпустил и начал ломать грибы.

Поломал — какие попались, и пошел домой. Велел невесткам грибы варить, а они выбросили их во двор. Иван обиделся и сказал

— Вам все не ладно!

Залез на печку и захрапел.

В это время приехали его братья и стали рассказывать своим женам, какая там была красавица-царевна.

— Ох, и хороша она, — говорили они, — но лучше всех один богатырь. Он нас нагнал и даже назвал братцами.

Иван в это время проснулся. Слышит: братья рассказывают, спрашивает их:

— Братцы, не я ли это был?

— Полно, дурак, лежи, не болтай! — крикнули на него братья.

Иван замолк, не стал оспаривать.

Наутро братовья снова стали собираться в город. Уехали они, Иван слез с печки и попросил у невесток лукошко. Невестки говорят:

— Бери, да мухоморов не носи!

А Иван пошел в заповедные луга, лукошко повесил на городьбу, крикнул:

— Эй, Сивка-Бурка, Вещий Каурка, встань передо мной, как лист перед травой!