Воображаемые жизни (с иллюстрациями)

весьма густонаселенного дома в Эдинбурге. Почти вся обста-новка, надо полагать, сводилась к дивану, большому сундуку и

кое-какой домашней утвари. На небольшом столе обычно стояла бутылка виски и три стакана. По заведенному порядку мистер Бёрк принимал у себя одновременно лишь одного человека, и всегда нового. Он блуждал по улицам, изучая лица, возбу-ждавшие в нем любопытство. Иногда он выбирал наудачу. Он

заговаривал с незнакомцем со всей возможной вежливостью, какую мог бы проявить сам Гарун-Аль-Рашид1.

Незнакомец подымался на шестой этаж в комнатку мистера

Бёрка. Ему уступали диван. Предлагали выпить шотландского

виски. Мистер Бёрк начинал его расспрашивать о самых выдающихся событиях его жизни. Мистер Бёрк был ненасытным

слушателем. Однако рассказ незнакомца всегда прерывал мистер Хейр еще до рассвета. Прерывал он его неизменно и весьма решительно. Мистер Хейр имел обыкновение заходить сза-ди дивана и зажимать обеими руками рот рассказчика. В тот

же момент мистер Бёрк наваливался ему на грудь, и оба в та-ком положении оставались недвижными, размышляя об окончании истории, которую им никогда не доводилось услышать.

Таким способом мистер Бёрк и мистер Хейр прервали множество историй, о которых мир уже никогда не узнает2.

Когда рассказ вместе с дыханием рассказчика бесповорот-1 Гарун-Аль-Рашид — правитель Багдада из «Тысячи и одной

ночи»; его исторический прототип — арабский халиф из династии Аббасидов Абу Джафар Харун ибн Мухаммад.

2 В своем рассказе Швоб ничего не пишет о двух сообщницах

преступников — сожительница Бёрка Хелен Макдугал и граждан-ской жене Хейра Маргарет.

209

но заканчивался, мистер Бёрк и мистер Хейр исследовали им

неведомое. Они раздевали незнакомца, восхищались его ценными вещами, пересчитывали деньги и читали его письма. Некоторые из них были небезынтересны. После они укладыва-ли тело, чтоб дать ему остыть, в большой сундук мистера Бёрка. Здесь-то мистер Бёрк я проявлял практичную хватку своего

ума. Труп требовался свежий, но не теплый, тогда все удовольствие от такого приключения можно было использовать в полной мере.

В первые годы XIX столетия врачи ревностно изучали ана-томию. Однако в силу тогдашних религиозных воззрений они

испытывали немало трудностей при добывании тел для рас-сечения. Мистер Бёрк своим ясным умом оценил этот пробел

в науке1. Неизвестно, как он сошелся с уважаемым и ученым