Вообрази меня

Элла Джульетта

Я вижу свет.

Яркий, оранжевый, он трепещет перед моими закрытыми глазами. Практически сразу начинают проявляться звуки; они какие-то хриплые. Я слышу собственное дыхание, потом слабое пиканье. Металлическое «шшшшш», порыв воздуха, чей-то смех. Шаги, еще шаги, чей-то голос зовет…

Элла

Как только я собираюсь открыть глаза, меня накрывает жаркая волна, прожигает до костей. Сильная, всеохватная. Сжимает мне горло, душит.

Внезапно немеет все тело.

Элла, обращается ко мне голос.

Элла

Послушай

– В любой момент.

Сквозь туман в голове прорывается знакомый голос. Андерсон. Я судорожно вцепляюсь пальцами в хлопковые простыни. Чувствую вес тоненького одеяла, укрывающего нижнюю часть моего тела. Чувствую, как колют и жгут иголки. Как накатывает боль. А потом осознаю, что не могу пошевелить левой рукой.

Кто-то прокашливается.

– Уже дважды это успокоительное не сработало как надо, – произносит голос. Незнакомый. Злой. – Иви нет, и все здесь летит к чертям.

– Иви внесла существенные изменения в структуру тела Эллы, – говорит Андерсон, и мне становится интересно, кто же его собеседник. – Возможно, что-то в ее новой физической оболочке препятствует быстрому распространению лекарства.

Слышится мрачный смешок.

– За последние два десятка лет дружба с Максом обеспечила тебя многим, но степень по медицине туда не входит.

– Это всего лишь теория. Я думаю…

– Меня не волнуют твои теории, – прерывает собеседник. – Зато меня волнует вопрос, какого черта ты решил, что ранить наш ключевой объект – хорошая идея, когда поддержание ее физического здоровья и психической стабильности критически важно для…

– Ибрагим, будь благоразумен, – перебивает Андерсон. – После того, что случилось в прошлый раз, я просто хотел убедиться, что все работает как следует. Я лишь проверял ее вер…

– Нам всем известно, Парис, пытки – твой фетиш, однако новизна твоего напрочь больного воображения поистерлась. Время на исходе.

– Это не так, – спокойно отвечает Андерсон. – Всего лишь небольшая заминка. Макс сразу же все исправил.

– Небольшая заминка? – грохочет Ибрагим. – Девчонка потеряла сознание. Риск регрессии остается высоким. Объект должен находиться в стазисе. Я дал тебе карт-бланш с девчонкой, потому что, честно, не думал, что ты окажешься таким идиотом. Потому что у меня нет времени с тобой нянчиться. Потому что и у Татьяны, и у Сантьяго, и у Ази, и у меня, у нас дел невпроворот, мы пытаемся выполнять и твою работу, и работу Иви, в дополнение к своей собственной. В дополнение ко всему остальному.

– Я прекрасно справлялся со своей работой. – В голосе Андерсона пробивается лед. – Никто не просил тебя вмешиваться.

– Ты забываешь, что потерял и работу, и континент в ту самую секунду, как дочь Иви выстрелила тебе в голову и заявила права на остатки с твоего стола. Ты позволил подростку забрать у тебя жизнь, средства, детей и солдат прямо из-под носа.

– Тебе, как и мне, прекрасно известно, что она не простой подросток, – парирует Андерсон. – Она – дочь Иви. Ты понимаешь, на что она способна…

– Но она этого не сделала! – кричит Ибрагим. – Девчонка должна была жить в изоляции, на то имелись причины, одна из которых – никогда не узнать масштаба своей силы. Она должна была подвергаться метаморфозам, потихонечку, незаметно, пока мы выжидали нужный момент, чтобы развернуться как движение. Ее передали тебе на попечение только благодаря многолетней дружбе с Максом, а еще потому, что ты был коварным выскочкой, согласным на любую работу ради продвижения.

– Забавно, – совершенно не веселым тоном произносит Андерсон. – Раньше я тебе нравился именно за то, что был коварным выскочкой, согласным на любую работу ради продвижения.

– Ты мне нравился, – негодует Ибрагим, – когда выполнял работу. Однако за последний год ты превратился в балласт. Мы предоставили тебе все возможности, чтобы исправить ошибки… Увы, ты, похоже, не в состоянии делать все правильно. Тебе повезло, что Макс смог так быстро вылечить ей руку, но нам до сих пор неизвестно состояние ее психики. И клянусь тебе, Парис, если в результате твоих действий разовьются непредвиденные, необратимые последствия, я прибью тебя, не дожидаясь решения комитета.

– Не посмеешь.

– Ты мог оставаться безнаказанным, когда Иви была жива, однако все знают, что единственная причина, по которой ты продвинулся так далеко, – то, что Иви потакала слабостям Макса, а тот по неведомым причинам продолжал за тебя ручаться.

– По неведомым причинам? – смеется Андерсон. – Хочешь сказать, что запамятовал, почему все эти годы вы держали меня при себе? Давай я помогу освежить память. Насколько я припоминаю, больше всего я нравился, когда был единственным, кто согласился выполнять все те ужасные, аморальные, гадкие поручения, которые помогли создать это движение с нуля. – Повисла пауза. – Все эти годы вы держали меня при себе, Ибрагим, благодаря мне вы не замарали руки. Или подзабыл? Однажды ты даже назвал меня своим спасителем.