Вооруженная борьба. Тайная история Ирландской республиканской армии

Республиканские орудия также должны были работать тише — хотя, следует сказать, далеко не бесшумно. 10 ноября почтовый служащий (Фрэнк Керр) был убит добровольцами ИРА из Южной Армы в Ньюри во время ограбления почтового отделения, в результате которого было похищено 131 000 фунтов стерлингов. (Очевидно, это ограбление ИРА было в значительной степени локальной операцией, официально не санкционированной армейским руководством. Когда ИРА признала, что Керра действительно убили ее члены, они заявили: «Те, кто совершил ограбление, действовали в соответствии с инструкциями, но так называемая операция не была санкционирована руководством ИРА».)

И все же ощущение импульса сохранялось. 30 ноября Джерри Адамс и Джон Хьюм опубликовали совместное заявление, в котором говорилось: «Мы встретились, чтобы оценить мирный процесс. Для нас очевидно, что все стороны должны энергично использовать беспрецедентную возможность, которая была предоставлена ирландской мирной инициативой, заявлением ИРА от 31 августа и реакцией лоялистов на это, для мирного и демократического урегулирования причин конфликта… Это уникальная возможность оставить прошлое позади теперь он создан. Важно, чтобы каждый отреагировал на эту новую ситуацию».

В своем заявлении британскому правительству, представленном на переговорах в Белфасте 9 декабря 1994 года, Шинн Фейн приветствовала возобновление дискуссий между правительством и партией («диалог дает нам наилучшую надежду на продвижение вперед») и утверждала, что «британский суверенитет над шестью графствами, как и над всей Ирландией до раздела», само собой разумеется, является неотъемлемой причиной политической нестабильности и конфликтов». Это был традиционно звучащий аргумент, но контекст, в котором он был приведен, был решительно новым. В своем президентском обращении к Шинн Фейн ард фейс 25 февраля следующего года Джерри Адамс изложил многогранное видение мирного процесса, которого придерживались республиканцы: «Мы хотим положить конец разделению. Это наша главная цель на данный момент. Наша стратегия на период до окончания раздела должна основываться на широко распространенном мнении о том, что внутреннего решения быть не может, что необходимы фундаментальные изменения и что на переходном этапе должна быть максимальная демократия. Также должно быть равное отношение и равноценное уважение».

Для новых республиканцев конечной целью ирландского единства было переплетение с реализацией (в рамках Северной Ирландии) программы обеспечения равенства.

Дело было не в том, что республиканцы внезапно изменили свое политическое мнение относительно общего понимания ирландской политической истории. В своем пасхальном послании 1995 года руководство ИРА подтвердило свое мнение о том, что конфликт предыдущих двадцати пяти лет был вызван «непосредственно британской политикой и непримиримостью юнионистов, которую поддерживало британское военное и политическое присутствие».

Но они также отразили в своих аргументах и более новую сторону, заявив, что их соглашение о прекращении огня в 1994 году было «направлено на улучшение климата для инклюзивных переговоров, которые, при наличии политической воли у всех сторон, привели бы к справедливому и прочному урегулированию этого конфликта».

Поскольку политические аспекты севера теперь изменились. В феврале 1995 года в документах были изложены рамки, предусмотренные Дублином и Лондоном для новых договоренностей: северная ассамблея будет дополнена структурами сотрудничества север — юг в Ирландии. Но для того, чтобы установился мир, необходимо было решить проблему оружия — так или иначе. 7 марта госсекретарь по делам Северной Ирландии Патрик Мэйхью в своей речи в Вашингтоне обозначил три этапа, которым должны следовать республиканцы в отношении вывода из эксплуатации своего оружия, чтобы позволить Шинн Фейн вступить в политические переговоры: должна быть «принципиальная готовность разоружиться постепенно».

На ИРА это, похоже, не произвело впечатления.

1 сентября пресс-секретарь заявил, что «ни о каком выводе ИРА из эксплуатации не может быть и речи, ни через черный ход, ни через парадную дверь».