Вопрос о вещи. Опыты по аналитической антропологии

У покрытого льдом окна – коробки, сундучки и фанерные ящики из-под фруктов. На отжившем расклеившемся письменном столе – конвертики, свёртки, пузырьки, книжки, каталоги, владельцем комнаты самим сочинённые.

В шкапу хранились бумажки, исписанные и неисписанные, фигурные бутылки из-под вина, высохшие лекарства с двуглавыми орлами, сухие листья, засушенные цветы, жуки, покрытые паучками, бабочки, пожираемые молью, свадебные билеты, детские, дамские, мужские визитные карточки с коронами и без них, кусочки хлеба с гвоздём, папиросы с верёвкой, наподобие рога торчащей из табаку, булки с тараканом, образцы империалистического и революционного печенья, образцы буржуазных и пролетарских обоев, огрызки государственных и концессионных карандашей, открытки, воспроизводящие известные всему миру картины, использованные и неиспользованные перья, гравюры, литографии, печать Иоанна Кронштадтского, набор клизм, поддельные и настоящие камни (конечно, настоящих было крайне мало), пригласительные билеты на комсомольские и антирелигиозные вечера, на чашку чая по случаю прибытия делегации, первомайские плакаты, одно амортизированное переходящее знамя, даже орден черепахи за рабские темпы ликвидации неграмотности был здесь.

С гордостью человек окинул взглядом комнату. Всё это человек должен был систематизировать и каталогизировать. Всё это он должен был распределить по рубрикам¹⁸².

Приём художника – сделать ненужное, отброшенное, «хлам и мусор» снова нужным, даже необходимым. Сохранить всё, что может сохраниться (в какой-либо форме), вернуть вещам время. Как будто ясна и общая идея подобного собирательства: все эти частицы распадающегося мира относятся к сфере не только больше ненужного, по сути дела к отбросам, «мусору» и «грязи», а может быть и просто «пыли». Что значит это коллекционирование распадающегося, отброшенного, исчерпанного, использованного? План персонажей-собирателей Вагинова – в том, чтобы собрать всё многократно использованное и выброшенное, что сдвинуто революцией на периферию новой жизни, и представить его в той именно форме, которую ему сможет придать будущая классификация. Тотальная, всепроникающая (как заразная болезнь) систематизация – а это что такое? Ведь охватывая собой всё, что воз можно, она не охватывает ничего в отдельности и со всей необходимой полнотой. Все серии незакончены (да и не могут быть), движутся в разные стороны. Нет ни одной законченной коллекции, поскольку ни одна из них не является коллекцией, а только лишь неким собранием, бессмысленным перечнем, «кучей», множеством не пригодных ни к чему элементов распада. Правда, можно понять такого рода собирательство с точки зрения фундаментальных культурных оппозиций чистое/нечистое, центр/периферия, ординарное/маргинальное. Ведь культура каждый раз устанавливает собственные границы, указывая на то, что находится за ними, а что продолжает иметь ценность. В данном случае все эти странные перечни и списки ушедшего в отходы, тем не менее, остаются образами вещей, памятью, наследием рода и истории.