Вопросоответы к Фалассию

²⁹Схолия 4: «Он говорит, что смысл бытия (ο του ειναι λόγος) проявляет Бога как естественное Начало, а смысл благобытия (ο του ευ ειναι λόγος) проявляет Его как Конец, к которому добровольно поспешает всякий стремящийся быть заново созданным в Боге. Соединение их происходит, когда [в спасаемых] появляется по благодати смысл благобытия, приближающий Бога, Который превыше всякого начала и всякого конца и Который делает обладающих по природе началом и концом безначальными и бесконечными по благодати».

³⁰Схолия 5: «Исход [существ], естественным образом ограниченных началом и концом, есть изменение по благодати к обожению того, что качественно определено (εν τω ποιω)».

³¹ Эсхатологическая перспектива данного рассуждения преп. Максима совершенно очевидна. Здесь, говоря, с одной стороны, о Божественном и непостижимом наслаждении (την θειαν και ανεννόητον ηδονην), а с другой – о возникающей вследствие лишения этого наслаждения неизреченной муке (την κατα στέρησιν ταύτης συνισταμένην ανεκλάλητον οδύνην), он высказывает мысли, которые в различных вариациях свойственны многим отцам Церкви. Для примера можно привести эсхатологию св. Григория Нисского, много размышляющего о конечной участи праведников и грешников. Согласно учению этого святителя, «те люди, которые проводят настоящую жизнь добродетельно, считая благом только то, что находит для себя основание в разуме, и, сберегая добро для будущей жизни, здесь, на земле, переносят разные лишения, после своей смерти вступают в обители Небесного Царства и в них наслаждаются заслуженным ими блаженством». Отсюда ясно, что «души умерших праведников станут в непосредственное отношение к Богу. Чистая от всякого порока душа, по рассуждению святого отца, вступит теперь в общение с Божеством, так как это ей будет вполне свойственно». При этом «св. Григорий Нисский учил, что степени небесного блаженства душ умерших праведников весьма разнообразны. И это их разнообразие зависит от способности праведных душ к восприятию небесных благ, обусловливающейся той или иной высотой их добродетельной жизни на земле». С другой стороны, «если небесное блаженство праведников состоит в наслаждении чрезмерными благами, то естественно, – полагает св. Григорий, – предположить, что адские мучения душ грешников состоят в лишении наслаждения» (Оксиюк М. Ф. Эсхатология св. Григория Нисского: Историко-догматическое исследование. Киев, 1914. С. 329–367). Некоторое недоумение в рассуждении преп. Максима может вызвать та мысль, что Бог соединяется не только с «достойными», но и с «недостойными», причем данное соединение происходит «вопреки (или: помимо) благодати» (παρα την χάριν το?ς αναξίοις ένούμενος). Думается, у преподобного здесь речь идет о действии Бога, которое никогда не прекращается и изливается равно на всех людей, как свет солнца равным образом озаряет и зрячих, и слепых. Но поскольку со стороны «недостойных» отсутствует встречное действие, то есть нет синэргии, и они не приемлют (и даже противятся) Божией благодати, то такое неприятие порождает не радость, а «неизреченную муку». Ср. также конец Вопросоответа 61. В «Амбигвах» преп. Максим говорит, что «смыслы» (логосы) всех тварей пребывают в Боге, но если те разумные твари, которые живут согласно этим «смыслам» обретают «благобытие», то те, которые живут вопреки природе, созданной Богом, получают «злобытие». А поэтому, «соответственно, причастность или непричастность в собственном смысле Сущему, Благосущему и Присносущему есть усиление и увеличение наказания для неспособных к причастию и наслаждения – для способных» (Преп. Максим Исповедник. Амбигвы к Иоанну, 107 // Преподобный Максим Исповедник. О различных недоумениях у святых Григория и Дионисия (Амбигвы). М., 2006. С. 299–300).

³² Схолия 6: «Он говорит, что человек (τις) прежде всего ищет, как должно умерщвлять грех в произволении и произволение ко греху, а затем взыскует, каким образом следует умерщвлять их взаимно друг в друге. После же такого совершенного и взаимного умерщвления их он ищет, как [обрести] добродетельную жизнь, определяемую свободным произволением, или произвольно избранную жизнь, определяемую добродетелью. И подобным путем он изыскивает, каким образом во взаимодействии их созидается жизнь [по Богу]. Ведь если попытаться дать определение, то [можно сказать], что искание (ζητησις) есть желание чего-либо любезного сердцу, а разыскивание (έρεύνησις) – способ осуществления этого желания».