Вопросоответы к Фалассию

³⁶ Ср. толкование Рим. 6:5 у свт. Феофана: «Ибо, говорит, став сообразными смерти Его, мы должны быть сообразными и воскресению Его. Но если первое совершается чрез умертвие греху, то второе должно совершаться чрез новую жизнь в святости и правде; а это и есть ходить в обновленной жизни, подобясь Христу Господу, воскресшему из мертвых в светлости и славе. Сообразни (в русском переводе: соединены. – А.С.) – σύμφυτοι – снасаждены, сращены, как прививок с деревом… Хочет сказать: мы сращены со Христом Господом; почему все, что в Нем, должно быть и нашим достоянием. Он умер и воскрес. Не может же случиться, чтобы мы причастились только смерти Его и на том остановились, не став причастниками и Воскресения Его. Нет; если мы причастны смерти Его, то необходимо уже нам быть причастниками и Воскресения Его. И чтобы никакого не было сомнения в этом, употребил слово: сращены. Ибо где дерево, там же непременно и прививок его» (Творения иже во святых отца нашего Феофана Затворника. Толкование Посланий апостола Павла. Послание к Римлянам. М., 1996. С. 336). Конструкция всей фразы и логика развития мыслей преп. Максима предполагает, скорее всего, такой перевод данного выражения (άλλα κα! αυτην προαίρεσιν τη αμαρτία), хотя смысл его и кажется несколько парадоксальным. Однако эта парадоксальность только кажущаяся, поскольку она органично входит в контекст всех предшествующих и последующих рассуждений преподобного. По его мнению, произволение нераздельно соединяется (καθ’ενωσιν αδιάσπαστον) либо с грехом, либо с добродетелью. Когда случается первое, оно становится мертвым, а мертвое не способно порождать жизнь. Поэтому «мертвое произволение» уничтожается «мертвым грехом», и наоборот. Такое взаимоуничтожение сросшихся между собой греха и произволения объясняется фактом тления и смерти, появившимся в результате грехопадения. «Тление (φθορά) есть как бы яд, как бы ржавчина (по выражению св. Иоанна Златоуста), вошедшая в природу человеческую со времени грехопадения. Оно – явление сложное, где различается несколько моментов, объясняющих его происхождение, сущность и следствия. По происхождению своему тление безусловно представляет из себя следствие разрыва общения человека с Богом… По существу своему тление есть, при удалении от истинного Бога, жизнь на началах плоти, а не духа, постоянное служение чувственному, низменному, земному, а не умственному, возвышенному, небесному. Психическим началом, поддерживающим такую жизнь, можно сказать, увлекающим в нее, является удовольствие, ощущение наслаждения не высшего, конечно, а низшего свойства, переживаемого человеком. Полюбив же удовольствие, душа всячески начала стремиться к нему; она стала обращать свою энергию не на созерцание Бога, а на измышление вожделений. Завершительным моментом тления, как бы его необходимым следствием, служит смерть» (Пономарев П. П. Идея спасения как основной принцип христианского вероучения. Казань, 1911. С. 5–6).

³⁷Схолия 8: «Он говорит, что грех и произволение, умерщвляемые друг другом, имеют двойную нечувствительность по отношению друг к другу, а правда (δικαιοσύνη) и произволение, имея жизнь друг в друге, имеют двойную жизнь».

³⁸ Это выражение (το νοερόν ομμα της ψυχής), как и подобные ему, довольно часто встречается в святоотеческих творениях. Так, блж. Августин неоднократно говорит о «внутреннем оке» (interior oculus), а также об «очах, ушах и ноздрях сердца твоего» (oculos, aures, nares cordis tui), обозначая таким образом духовные чувства «внутреннего человека», отождествляемого им с умом или духом (mens). Эти духовные (внутренние) чувства (sensus interiores), средоточием которых является сердце, и позволяют человеку постигать Бога и Божественное, подобно тому как чувства внешние делают доступными для его познания материальные вещи (см.: Hardy R. P. Actualite de la Revelation Divine. Une etude des «Tractatus in Iohannis Evangelium» de saint Augustin. Paris, 1974. Р. 60–64).