Вопросы воспитания (СИ)

- Ты это слышала?! Альсина! С этим человеком ты связала свою жизнь! Мне страшно представить, как он обращается с девочками!

- Нормально я с ними обращаюсь! Вода и хлеб три раза в день и профилактическая порка розгами по воскресеньям, - издевательски заявил Карл, на что уже Кассандра, Бэла и Даниэла ошарашенно заморгали. Лицо леди Звениславы побелело от ярости; она вздохнула полной грудью, собираясь ответить Гейзенбергу достойной отповедью, от чего стала похожей на готовую к броску кобру, но Альсина бесстрашно шагнула вперед и поймала мать в крепкие объятия, не столько волнуясь за Карла, который разве что копытом не бил, готовый снести все на своем пути, включая тещу, но беспокоясь за леди Звениславу. Она недавно лишилась мужа, прилетела в другую страну и столкнулась лицом к лицу с Гейзенбергом; сердце немолодой женщины может попросту не выдержать переживаний. Альсина подозревала, что силы духа и выдержки ее матери хватит на десятерых мужчин, однако рисковать не хотела; не готова была потерять так сразу обоих родителей, какие бы сложные отношения у них не были.

- Медведица! - просипела леди Звенислава; обнимая ее, Альсина чувствовала, как мать вся высохла и истончилась. - Задушишь ведь! Разве леди полагается вот так хватать?

- Мама, помолчите, пожалуйста, - попросила женщина, не размыкая рук. - Раз уж вы напомнили мне, что я - леди, то и я хочу сказать, что вам не к лицу поддаваться провокациям Карла.

- Не тебе меня учить. Нахальная девчонка. Уехала, бросила нас с отцом и… И… - неожиданно леди Звенислава всхлипнула. - Единственная дочь!.. И предпочла какого-то…

- Мама, неужели вы до сих пор не смирились? - грустно улыбнулась Альсина; прижимая пожилую женщину к груди, она вдруг остро ощутила ее тоску и одиночество. Лорд Димитреску был камнем, скалой, вершина которой удерживала ледник и тонны снега, и теперь без этой поддержки леди Звенислава летела вниз, как птица с перебитыми крыльями. Альсина могла бы ее поймать; но не ценой своего счастья и семейного благополучия.

- Не смирилась, - глухо призналась леди Звенислава, - если бы не он, нам с милордом не пришлось бродить в одиночестве по замку, словно пара приведений.

Гейзенберг театрально хлопнул себя ладонью по лбу.

- Так вот кого вы мне всегда напоминали!..

- Карл! - взревела Альсина в полный голос, и зычное эхо ее голоса прокатилось по квартире; вдовствующая леди Димитреску отстранилась от дочери и скорчила презрительную гримасу в сторону зятя.

- Слышала, какого он обо мне мнения? И ты, наверное, с ним согласна, раз так легко уехала.

- Мама… - простонала Альсина, но леди Звенислава упрямо продолжала:

- Неужели с нами тебе было так плохо? Девчонок твоих приняли, ничего не запрещали, а ведь могли, имели полное право! Считаешь, слишком строго тебя воспитывали? Надо было быть с тобой еще суровее, чтобы и не помышляла из дома сбегать!

- Чтобы ты продолжила ее клевать? У-у, стервятница… - скривился Гейзенберг, брезгливо поддергивая рукава рубашки; леди Звенислава строптиво мотнула головой, сверкая желтым топазом, украшавшим ее тюрбан.

- Я свою дочь воспитывала потому, что желала ей счастья!

- Мама, я вполне довольна своей жизнью, - вмешалась Альсина, однако женщина неуступчиво поджала губы:

- Какая приличная женщина может быть счастлива с этим мужланом?!

- О, она неприличная. Очень-очень неприличная! - расхохотался Карл, и леди Звенислава, не выдержав, вдруг разрыдалась, совсем не аристократично хлюпая носом и всхлипывая, уткнувшись в грудь дочери, у которой вслед за вдовствующей леди Димитреску задрожали губы.

- Мама… Ну, что же вы… - пробормотала Альсина, у которой подступившим плачем перехватывало горло; девочки, держась за руки, осторожно подбирались к бабушке и матери, подкрадывались, словно рысята, готовые отскочить. Бэла замерла, когда леди Звенислава обратила к ним заплаканное, некрасиво опухшее от слез лицо; пожилая женщина смущенно вытерла мокрые щеки рукавом платья и постаралась улыбнуться девочкам. Бэла, как самая старшая, стояла впереди, Даниэла выглядывала из-за ее спины, а Кассандра стояла рядом со старшей сестрой, такая взрослая и серьезная, что у Альсины защемило в груди. Леди Звенислава, не выбираясь из объятий дочери, повернулась к внучкам; Карл, обходя жену по кругу, на всякий случай встал поближе к девочкам, однако держась на безопасном расстоянии от тещи, которая явно не забыла “ведьму”, “грымзу” и “стервятницу”.

- Какие красавицы… уже выросли. Я бы их и не узнала, - растроганно пробормотала леди Звенислава; Бэла и Кассандра настороженно переглянулись, а Даниэла, обняв старшую сестру за шею, дерзко осведомилась:

- Бабушка, а ты случайно не привезла нам подарки? После долгой разлуки любимым внучкам полагается дарить что-то дорогое и красивое, верно?

- Дани! - одернула ее Бэла, но девушка только рассмеялась, встряхнув рыжими локонами; ее звонкий, русалочий смех отразился в циничной усмешке леди Звениславы, которая, ничуть не огорчившись и не обидевшись, погладила Альсину по судорожно сжавшейся руке.