Вор

На полу не валялось ни одного камня. У меня были только кожаный мешок с инструментами да ломик. Расставаться с ломиком очень не хотелось. В конце концов я решил использовать башмак. Они все равно промокли и стали тяжелыми. Я снял оба башмака, один сунул за пояс – вдруг еще понадобится. А другим заклинил дверь, чтобы она не захлопнулась у меня за спиной. Босиком, осторожно ступая, я двинулся по коридору, на несколько дюймов залитому водой, все еще вытекавшей из храма. На полпути к дальней двери луч выхватил из темноты кое-что интересное. Дверь изнутри была совершенно гладкой. Если она и запиралась на замок, скважины с этой стороны не было.

– О боги, – произнес я вслух. – О боги. – И обернулся к двери, оставшейся позади. В тот же миг водяной поток вытащил из-под нее мой башмак, и дверь стала закрываться.

В четыре громадных прыжка я подскочил к двери, кинулся на пол лицом вперед и успел просунуть пальцы в оставшуюся щель. Металл врезался в пальцы, но я вцепился в косяк и не выпускал, пока не приоткрыл створку обеими руками. Эта дверь, как и другая, изнутри была совершенно гладкой.

Я перевалился через порог и уселся с другой стороны, посасывая прищемленные пальцы. Инструменты у меня остались, но ломик и лампу я выронил. Теперь единственным источником света была луна, пробивавшаяся сквозь решетку каменной двери. Негусто.

Когда сердце перестало колотиться и боль в пальцах поутихла, я встал и прошелся. Нет смысла отпирать двери, если нечем их заклинить, но возвращаться к волшебнику за новой лампой, ломиком и подпорками для дверей не имело смысла. Пустая трата времени. К тому же очень не хотелось рассказывать ему, что я чуть не попался в западню, не успев даже проникнуть внутрь храма. Нет, попавшись, я бы погиб не сразу. Дожил бы до утра, когда вернется река. При одной мысли об этом сердце опять заколотилось. Вор я или не вор, напомнил я себе. Вор, причем достигший немалых высот в своем мастерстве, иначе меня давно бы поймали. Я решил проверить другую дверь и уж потом идти наружу искать подпорки.

Свет мне был не так уж нужен, я вполне мог работать и без него, но поперек двух пальцев на правой руке зияла царапина, и кончики онемели. Поэтому отпереть замок на второй двери оказалось непросто. Открыв ее, я первым делом проверил, есть ли на другой стороне замочная скважина. На всякий случай даже убедился, что скважина, которую я нащупал пальцами, настоящая, а не обманка. Убедившись, что смогу добраться до внутренних механизмов замка, я заклинил дверь оставшимся башмаком – второй потерялся – и переступил через порог. Впереди стояла кромешная тьма. Без масляной лампы я не мог понять, похож ли этот туннель на первый.

Я покопался в карманах синих штанов, выданных волшебником. Один карман зачерпнул воду и промок насквозь, другой остался более или менее сухим. Спички лежали в обоих. Я стянул целую коробку серных спичек в небольшом серебряном футляре еще в первой таверне, где мы ночевали, а на вторую ночь – еще штук пять или шесть. Те, что я взял у Поля, были завернуты в промасленную бумагу. Вода до них не доберется. А еще в сухом кармане лежали ножик со складным лезвием, позаимствованный у человека, однажды сидевшего рядом с нами за обедом, несколько кожаных шнурков, хлопковая бечевка подлиннее и фибула, которой волшебник застегивал плащ. Наивный человек, он думал, что обронил ее перед последним купанием. В мокром кармане обнаружились разнообразные монетки, два намокших куска сушеного мяса и гребень Амбиадеса. Интересно, заметил ли он пропажу.

Я сунул в рот один кусок мяса и стал жевать, размышляя. Можно, конечно, повернуть назад и принести подпорки для дверей и новую лампу, но дело в том, что они мне не очень-то и нужны. Я не сомневался в своих способностях открыть любую дверь, если в ней есть замочная скважина, и привык работать без света. Достал из серебряного футляра одну спичку и зажег. Вдаль уходил коридор, вырубленный в скале, и в конце виднелась еще одна дверь. Как можно плотнее пристроив башмак под дверь, я пошел вперед. Спичка догорела до самых пальцев, я задул ее и продолжил путь в темноте.

Дверь была заперта. Я открыл ее, проверил, есть ли на той стороне замочная скважина, и только тогда закрыл за собой. За дверью начинался еще один коридор, точно такой же. Я зажег спичку и двинулся ощупью вдоль каменных стен. Пол был неровный, я споткнулся и ушиб палец, тогда стал ступать осторожнее. Спешить некуда. С одной стороны пальцы коснулись чего-то холодного, твердого и идеально гладкого. Я остановился, ощупал свою находку тщательнее, потом зажег спичку. Это было гефестийское стекло, обсидиан, он образовался, когда порода, по которой я иду, была расплавлена и растекалась по всем окрестностям. В древние времена из обсидиана делали наконечники стрел и копий, да и сейчас ценят очень высоко. Он идет на ювелирные украшения и лезвия церемониальных ножей. Попавшийся мне кусок был величиной с мою голову. Я бы разбогател, если бы сумел выковырнуть его из стены.