Вор

Эвгенидес знал, как к нему относится брат, и, чтобы избежать встреч с ним, отправился странствовать по свету. Теперь не он, а Лиопидус сидел по правую руку от отца и подносил отцовским гостям чашу вина, но это его не радовало. И когда Небесный бог пришел к нему под видом колесничего и предложил унизить Эвгенидеса, Лиопидус охотно выслушал.

Небесный бог усадил Лиопидуса в колесницу и повез через Срединное море к дому, где жил Эвгенидес. Лиопидус постучал в дверь к Эвгенидесу и сказал:

– Я чужой в этих краях и прошу поднести мне чашу вина.

Эвгенидес подошел к двери, увидел Лиопидуса и сказал:

– Брат, ты для меня не чужой. Почему ты просишь поднести тебе всего лишь чашу вина, если я охотно поделюсь с тобой всем, что имею?

– Эвгенидес, – сказал Лиопидус. – В былые времена я питал к тебе недобрые чувства. Вот почему я назвал себя чужим и хочу, чтобы ты впустил меня в дом словно незнакомца. Принимая меня как гостя, ты поймешь, любишь ли ты меня и сможешь ли назвать своим другом и братом.

Эвгенидес поверил ему, поднес чашу вина и назвал своим гостем. Но Лиопидус был ему не друг и не добрый гость. Он задавал брату много вопросов. Например, удачлив ли он на охоте, как ему живется, купается ли он в роскоши? Есть ли у него самианское зеркало? А янтарное ожерелье? А золотые браслеты? А железный котелок? И всякий раз Эвгенидес отвечал: нет, этого у него нет. Лиопидус сказал:

– Что ж, я не удивлен. Ты же сын Земли.

А Эвгенидес ответил:

– Земля не дает мне даров сверх тех, какими она наделяет всех людей на свете. Вряд ли я могу попросить ее дать горшок каждому человеку, чтобы заиметь свой собственный.

– О, – сказал Лиопидус. – Разве ты не можешь его украсть? Как украл громовые стрелы у Неба? Но нет, – добавил он, забрасывая крючок, – ты, наверное, не в силах повторить столь чудесный подвиг.

– Мог бы, – ответил Эвгенидес, шагнув словно мышь в мышеловку. – Если бы захотел.

– А, – отозвался Лиопидус.

И каждый день Лиопидус все сильнее дергал за крючок, вонзившийся Эвгенидесу в плоть. Каждый день просил и умолял совершить какой-нибудь чудесный подвиг.

– Я мог бы отнести весть об этом домой, нашим родителям, – говорил он. – Они так давно не слышали ничего о тебе.

Эвгенидес долго сопротивлялся этим уговорам, но Лиопидус подогревал его честолюбие, снова и снова восхваляя его ум.

– Ты перехитрил Небесного бога, – говорил он. – А мог бы показать себя еще умнее. Укради, например, громовые стрелы еще раз, просто ради шутки, а потом верни их Гефестии.

Он знал, что Гефестия любит своего сводного брата, получеловека-полубога, и не станет на него сердиться.

Через некоторое время Эвгенидес согласился. Он знал, что Гефестия не будет против, и ему хотелось поразить Лиопидуса, утверждавшего, что хочет быть ему не только братом, но и другом. И вот однажды вечером он взобрался на высокую ель, выросшую в большой долине Гефестийских гор, и стал ждать, когда Гефестия на пути к своему храму, выстроенному на вершине, пройдет мимо него. Дождавшись, Эвгенидес вытащил у нее из колчана громовые стрелы, да так ловко, что она даже не заметила.

Он отнес стрелы домой и показал Лиопидусу, и тот сделал вид, что восхищен.

– Ты не хочешь бросить одну стрелу? – сказал он. – Если это сделаю я, то погибну, но ты ведь наполовину бог.

– Возможно, – сказал Эвгенидес.

– Попробуй, – настаивал Лиопидус. – Самую маленькую.

Он просил и уговаривал, и, чтобы угодить ему, Эвгенидес согласился. Выбрал самую маленькую громовую стрелу и метнул ее в дерево. Она вспыхнула, и огонь охватил весь мир.

Когда все вокруг вспыхнуло, Небо пошло к своей дочери и спросило:

– Где громовые стрелы, которые ты у меня забрала?

– Здесь, отец, у меня за плечами, – ответила Гефестия и обнаружила, что стрелы исчезли.

Гефестия подумала, что, может быть, выронила их в долине, и Небо велело ей пойти и посмотреть. И сказало, что пойдет вместе с ней.

– Раз ты так небрежно с ними обращаешься, – сказало оно, – сомневаюсь, что отдам их тебе, если найду.

Из долины Гефестии не был виден огонь, а между тем мир полыхал все сильнее. Сгорели оливковые деревья, сгорел дом Эвгенидеса. Пожар разрастался, и Лиопидусу стало страшно.

– Ты-то бессмертный, – сказал он брату, – а вот я погибну.

Эвгенидес взял его за руку, и они побежали от пламени. Огонь окружал их со всех сторон. От страха Лиопидус закричал, что это Небо посоветовало ему загнать брата в ловушку, он воззвал к Небу и попросил защитить его, но Небо не ответило. Эвгенидес любил брата, хоть тот этого и не заслуживал, и попытался вынести его из огня, но Лиопидус сгорел у него на руках. В этот миг Гефестия с отцом молча шли среди высоких елей.

В те времена в одной из горных долин властвовал царь Гамиатес. Он посмотрел из своего мегарона, и увидел мир, объятый пламенем, и увидел Эвгенидеса с братом, и догадался обо всем, что произошло. Он вышел из мегарона, переправился через реку и стал искать Великую богиню в ее храме, но храм был пуст. Он вернулся к реке и на берегу встретил речного бога, который был сыном Неба.

– Мир объят огнем, – сказал он реке.