Вор

– Зачем оно тебе, а? Скажи, зачем? Может, лучше выбросить его в океан? Что ты там надеешься прочитать?

– Что за глупости, это моё письмо, какая разница, что там написано? – возмутилась Дора.

«Вот же сильная женщина! Держит ведь одной рукой! А ведь весим мы одинаково».

– Так, значит, нет и разницы, прочитаешь ты его или нет, так? Да?

– Ты с ума сошла на старости лет?!

– Это кто старая? Я старая?

– Что за сцену ты устроила?! Всё! Хватит! – Дора бросила попытки заполучить письмо и с размаху села на песок. Сердце колотилось как бешеное, страшно хотелось пить, и солнце припекало. Дора только сейчас заметила, что на бегу потеряла шляпку. – Я не хочу знать, что там написано. Довольна? Если Матар не нашёл Лику, это ничего не изменит. Если он нашёл её тело, я сойду с ума. Если он нашёл её живой, я не смогу вернуться. И не смогу жить.

– Почему? – спросила Рара спокойно.

– Потому что я предала их, понятно? – прокричала Дора и задохнулась от подступивших слёз. Рара вздрогнула, будто эти слова её ударили. Дора надрывно вздохнула, выдохнула и выговорила, будто вытаскивала занозу: – Ты это хотела от меня услышать? Ты всё это время действительно думала, что я не понимаю? Я бросила поиски. Я оставила мужа одного. Я свалила всю вину на богиню, потому что сама не могла её вынести. Они не простят меня. Я себя не прощу. За слабость. За малодушие.

– Проснулась, наконец-то, – сказала Рара с облегчением и уселась рядом. – А всего-то надо было погонять тебя как следует. Должна будешь матери новые колени. Или найми пару слуг, чтобы носили меня в паланкине. Да смотри, чтобы мужчины были знойными и красивыми. Это письмо не от Матара.

Дора вскинула голову.

– Если ты измучила меня из-за какой-то долговой расписки…

– Это не от Матара, но о нём. Держи. – Рара протянула листок с восковой печатью.

– Откуда ты знаешь? Ты прочитала? Оно же на ветвийском! – Дора на всякий случай взглянула на оборот и чуть не выронила: это был расколотый диалект. Матар не знал её родного языка и уж тем более не умел на нём писать.

– Во-первых, даже если бы его написали на ветвийском, это второй язык в Ародане, стыдно к моим годам не знать его. А во-вторых… должна же я была убедиться, что ты выдержишь то, что там написано.

– А я выдержу?

Рара взяла Дору за руку.

– Иначе я бы тебе о нём вообще не сказала. Читай. Я тут постою.

С этими словами Рара поднялась, отряхнула юбку от песка и встала лицом к морю в паре шагов от Доры.

«Рара, вот прохвостка, и где научилась незаметно вскрывать чужие письма?» – Она легко отлепила печать, развернула мятый лист и с трудом стала вчитываться в чужой неразборчивый почерк.

«Достопочтенная Дора Пейран.

С прискорбием сообщаю, что сегодня Матар Пейран скончался. Я мог бы сказать, что смерть эта была от естественных причин, но лгать не в моих правилах. Кое-кто очень постарался, чтобы ваш муж страдал от горя. И к сожалению, он этого горя не выдержал и решил уйти из жизни. В этом нет вашей вины. К тому же вам следует знать, что отъезд спас вам жизнь. Пусть это будет слабым, но всё же утешением.

Дар Матара сыграл для него последнюю службу. Я решил не оставлять кинжал тем, кто виновен во всех несчастьях, обрушившихся на вашу семью, поэтому забрал его с собой. Я намерен передать дар вашей дочери, когда найду её. Мне доподлинно известно, что она жива. Там, откуда я родом, она будет в безопасности.

К сожалению, я не вижу возможности для вас обеих вернуться в Илассет. Однако мне отрадно, что у вашей дочери есть дом, где её ждут. Я сделаю всё возможное, чтобы это ожидание было не слишком долгим.

Ваш друг…»

– …Даритель ключей, – дочитала Дора. Буквы плясали и расплывались. Щёки и глаза жгло от ветра.

– Дора. Дора, милая.

– Матар покончил с собой.

– Дора, посмотри на меня.

– Лика жива, он пишет, что она жива… А Матар покончил с собой, – бормотала Дора, заваливаясь на бок. Рара в мгновение ока оказалась рядом.

– Дыши.

– По… кончил с собой.

– Дора, дыши.

– Н… не могу.

– Скажи, кто этот «Даритель ключей»?

– Я… н… не знаю.

– Знаешь, иначе бы он так не подписался. Дыши. Он знал Лику. Он ищет её. Дыши. Подумай, о каких ключах идёт речь? Дыши.