Вор

А ведь пленников, которых собирались съесть, держали отдельно: по двое, а то и вовсе по одному. И после того зверства, что с ними творили айнэ, жертв не волновал остальной мир. Их клетки стояли дальше, ночью вообще нельзя было разглядеть, что происходило внутри. Если Лику переведут туда, то у него будет шанс, чтобы вызволить её и сделать всё остальное. Но если он не успеет, то утром…

Шор выдернул колышек, и целый пласт породы обрушился мелким крошевом. Под ним оказался перламутровый камень, похожий на жемчуг.

«Что это ещё такое?»

Шор ударил – и перламутр вдруг зазвучал пронзительным звоном. Шор выронил колышек и схватился за уши. Пленники в шахте закричали. А звук всё резонировал, пока не угас.

Голова гудела. Шор открывал рот, как рыба, выброшенная на сушу, пытаясь избавиться от давления в ушах. Что же он откопал?

– Наконец-то!

Он вздрогнул: не услышал, как Зуен и другие айнэ оказались рядом. Женщина благоговейно поднесла руки к перламутру, но касаться не стала.

– Мы нашли его! Мы нашли бога Мер!

Айнэ поддержали её громкими возгласами. Мужчины и женщины с дикими улыбками кричали, как стадо зверей.

«Может, это шанс?»

Шор отступил к выходу. Пока дикари были отвлечены, он мог выбежать, схватить взрывчатку и вставить маленький кусочек в замок. Удар камнем – и Лика на свободе. Останется открыть загон с горбачами, сесть верхом и гнать до самого эль-Туна.

«А зачем возвращаться в эль-Тун?» – пронеслось в мыслях. Нужно бежать на запад, под защиту седьмой ветви. Как Шор мог подумать об эль-Туне?

– Откроем ход и устроим пиршество! – кричала Зуен. – Напьёмся молодой крови! Принесём жертву богу Мер! Подготовьте разноглазую девку: сегодня у нас будет особая трапеза!

У Шора земля ушла из-под ног.

«Этого не может быть».

Он беспомощно оглянулся, забыв, что должен делать вид, что не понимает их языка. Зуен смотрела прямо на Шора. Едва они встретились взглядами, как женщина с красным лицом улыбнулась ещё шире и указала на Шора сложенным кнутом.

«Да, – говорил её взгляд, – ты всё верно понял».

Шор никак не мог успокоить сбившееся дыхание: ему не хватало воздуха, будто он тонул. Шаг к выходу – ноги подгибаются, он едва не падает.

Лику убьют. Порежут на части и съедят. Пустят кровь. Искромсают. Она будет кричать, а он ничего не может сделать. Он обещал, что вытащит их отсюда! Он же обещал!

Шор кое-как выбрался наружу, бестолково огляделся. Весь лагерь был залит солнцем. Скалы и песок казались белыми. Ни тени, ни укрытия. На Шора смотрели пленники, копатели, айнэ. Он ничего не мог сделать.

«Ничего, проклятье, совсем ничего!»

Только предупредить.

Шор подорвался с места. Он ещё мог добежать до клеток, крикнуть Лике, что это конец. Он бежал, сдирая ноги о камни. За следующей скалой уже должны были показаться клетки. Обогнуть, добежать, только бы успеть!

Щелчок – удар!

Спину ужалил кнут. Шор упал, в глазах потемнело от боли, но он тут же поднялся и снова побежал.

Щелчок – удар!

Сзади послышались крики Зуен, кто-то из айнэ попытался преградить Шору путь, но тот пронёсся мимо, полуслепой от боли. Впереди показались клетки. В левой стояла, прижимаясь к прутьям, девочка. Испуганная, она тянула к нему руки и звала. Шор что было сил крикнул:

– Лика! Ягоды!

Айнэ повалил его на землю и придавил ногой. Вспышка боли выбила весь дух. Когда сознание вернулось, Шора держали двое, Зуен стояла рядом, а из клетки вытаскивали брыкающуюся Лику. Айнэ ударил её по сжатому кулаку, и чёрные ягоды высыпались на песок.

– Тащи её сюда! – велела Зуен. Она подобрала ягоду и понюхала, а потом скривилась и наотмашь ударила Шора по лицу. – Мразь, хотел испортить кровь!

Лику поставили на колени. Айнэ намотал её волосы на кулак, заставив девочку задрать голову. Лика с плачем схватилась за кулак мужчины, чтобы хоть немного ослабить хватку.

Зуен обошла вокруг Лики и лизнула ей щёку. Краснолицая улыбнулась и достала нож.

– Если хочешь быстрой смерти – забирай кровь! – сказала она.

Айнэ окружили их. Тот, что держал Лику, отступил на шаг и второй рукой направил нож ей в спину.

Шора отпустили, и он упал на колени. Другой айнэ натянул тетиву и направил стрелу прямо на Шора. Зуен бросила перед ним нож.

– Бери.

Шор негнущимися пальцами подобрал оружие.

Зуен зашла с другой стороны. Ласково и строго, как отец на первой охоте сына, сказала:

– Режь.

Лика затаила дыхание и испуганно посмотрела на Шора. Губы у неё задрожали, как будто она хотела что-то сказать.

– Режь! – Зуен схватила его за руку и приставила зазубренное лезвие к горлу Лики.

Можно попробовать ранить Зуен. Но что это даст, если после удара их с Ликой ждёт мучительная смерть.

Шор сжал нож. Рука предательски дрожала.

«Резко провести. Резко и сильно», – Шор сжал зубы и поставил лезвие поудобнее.

Лика вздрогнула, когда капля крови потекла по её шее. В разноцветных глазах стояли слёзы. Большим пальцем он чувствовал пульс девочки. Это крошечное движение как будто отталкивало руку с ножом.

Он перережет ей горло. Лика упадёт, попытается зажать рану, но кровь будет выходить сильными толчками.