Вор

Шор недоверчиво глянул в тоннель. Зуен в самом деле предлагала ему взять смертоносное оружие, которое взрывалось даже от удара?

Но она продолжила:

– Сделаешь глупость, и разноглазая пожалеет, что не умерла в эль-Туне от жажды.

Зуен вложила в его руку моток колючей верёвки и подтолкнула Шора к шахте.

Перламутровый камень светился в темноте. Подойдя ближе, Шор разглядел, что айнэ зря времени не теряли: они обточили находку со всех сторон, и стало видно, что сверху камень сужался и походил на клык. На полу в луже валялись неразорвавшиеся заряды. Их было три, а не два, как сказала Зуен. На месте сработавшей взрывчатки зияла неровная дыра. Шор присел на корточки и заглянул внутрь. Он исхудал и поэтому смог бы пролезть в неё, хотя ещё пять лет назад, скорее всего, застрял бы. Шор ожидал увидеть нишу, но, даже вытянув руку, он не мог дотянуться до противоположной стены. Ход, словно проеденный кротом, вёл вниз. Края были немного рифлёными, как сморщенная кожа.

На макушку Шора капнуло. Он задрал голову и увидел, что с кончика «клыка» сочилась голубоватая жидкость. Она была намного ярче и гуще, чем вода в колодце эль-Туна. Но от одного её вида Шора захлестнула жажда. Желание повалиться на землю и лакать воду прямо с пола вместе с пылью и обломками камней было настолько сильным, что закружилась голова. Шор отошёл на два шага, и его вырвало.

«Нет, нельзя. Нельзя!»

Шор зачерпнул воду и вылил в дыру. Ход на миг осветился. Длинная мокрая полоса уходила всё глубже и заворачивала где-то шагах в двадцати.

«Богиня, да что же это такое? Труба? Жёлоб? Или…»

Шор отступил и принялся осматривать перламутр – белый, твёрдый, острый, с полой трубочкой. Как у ядовитых змей.

«Это же зуб! Какого размера должно быть тогда чудовище?» – Шор представил огромную клыкастую пасть, спрятанную под толщей песка, которая впитывала в себя воду. Год за годом, век за веком.

– Так вот что погубило Южную империю, – прошептал Шор.

Айнэ нашли великий тёмный дар!

Шор посмотрел на провал и на лишний брусок взрывчатки. План созрел в голове сам собой. Оставалось быстро воткнуть фитиль в два заряда, а третий Шор схватил и вытер о штаны как мог.

«Куда его спрятать? Как подорвать в нужный момент? Вынести незаметно не получится, попасть в темноте по заряду камнем – тоже… Камнем».

Он побежал к большому серому валуну, отмеченному крестом. Пошарив рукой, Шор нащупал выбоину и попытался положить брусок.

«Проклятье, как же заставить его упасть в нужный момент? Я не могу быть в двух местах одновременно!»

Сверху донеслись разгневанные крики айнэ: Шору велели поторапливаться.

«Да погодите вы! Как же, как же мне это сделать? Я же не могу просто…»

Шор задержал дыхание, поражённый внезапной догадкой, и призвал шкатулку. Кажется, Лика была права. Им могло помочь только чудо.

Шор выбежал из шахты, как будто за ним гнались. Айнэ сначала шарахнулись от парня, но увидев, что у него в руках ничего нет, обступили. Шор что-то говорил, его голос дрожал. Парня колотило то ли от страха, то ли от усталости.

Лика жадно прислушивалась. Зуен и другие айнэ выглядели довольными. Они отошли от тоннеля и подожгли фитиль.

Огонёк юркнул в тоннель, и через десять вдохов землю сотряс взрыв. Раздался громогласный протяжный вой, от которого у Лики душа похолодела.

Это было не эхо и не стон каменных сводов. Так могло кричать только живое существо. Лика разыскала взглядом Шора и увидела, что тот улыбается.

«Он что-то задумал», – поняла Лика и тоже улыбнулась, почувствовав надежду.

Зуен, отмахнувшись от пыли, отошла от шахты и посмотрела на Лику, затем на Шора. И лицо женщины исказилось от ярости. Лика, не поняв, чего ожидать, забилась в угол.

– Тащи её сюда! Живо!

Она завизжала, когда двое айнэ выволокли её из клетки. Краем глаза Лика увидела, что Шора схватили, когда он рванулся на помощь.

Зуен схватила Лику за волосы и ткнула лицом в песок.

– Это кричал наш бог! Бог Мер! А ты смеешь радоваться его страданиям?! Дрянь! Твоя кровь – дрянь! Неверная! Грязная воровка!

Зуен дёрнула Лику за покалеченную кисть.

– Тебя уже наказывали, да, а?!

– Не тронь её! Я сделал, что ты велела! – крикнул Шор.

– Я сказала, что тебе решать, быстро ли она умрёт. А это будет не смертельно, – прошипела Зуен, достав нож.

Она вытянула левую руку Лики перед собой, как мясник, готовящийся разделать тушу.

У Лики потемнело в глазах.

– Нет! Нельзя! – Она задёргалась, но рука будто оказалась в капкане, а когда Зуен замахнулась, Лика крикнула что есть мочи: – Я бесценная!

Нож порезал кожу, соскользнул и упал на песок – Зуен разжала пальцы.

– Что ты сказала? Повтори! – велела она, схватив Лику за шею.

– Бесценная! Я бесценная! – прохрипела та и залилась слезами. Зуен разжала руки, и Лика повалилась на песок. Она прижала левую руку к животу так крепко, как будто богиня её вернула.

– Врёшь!

– Я бесценная, – уже тише сказала Лика, задыхаясь от слёз, – я могу открыть твою шкатулку, только не режь мне руку, только не руку…

Зуен ещё ничего не сказала, но по алчному взгляду Лика поняла, что её пока не тронут. Она поднялась на ноги, вытерла лицо. Её колотило от страха.