Вор

Он прижимался лбом к её лбу и всё шептал, а Лика плакала, не в силах ответить, и только ловила его тепло.

Шор вытащил её и усадил к себе на колени. Она почувствовала, как его пальцы прижались к её шее и вздрогнули, когда нащупали упрямое, живое биение. Шор с содроганием и облегчением выдохнул. Он баюкал Лику, качаясь вперёд и назад, и всё повторял:

– Я здесь, я нашёл тебя! Ответь мне, пожалуйста, отзовись, Лика! Лика… Лика… Здесь так темно, Лика! Я искал тебя. Искал так долго! Эта пещера… Здесь столько выходов… Я не знал, как далеко нас унесло друг от друга. Но я нашёл, прости, что так долго, прости. Прости, что тебе пришлось пережить всё это. Прости, я не знаю, как отсюда выбраться, я не знаю, куда идти. Очнись, пожалуйста. Пожалуйста. Ты была права насчёт шкатулки, а я трусил! Если бы я использовал её раньше, если бы… Если бы я не запугал тебя, если бы ты не побоялась сказать мне… что ты бесценная… Прости меня.

– Прощаю.

Шор вздрогнул, не поверив, повёл ладонью по щеке Лики, зарылся в её волосы и заплакал.

Она с трудом сжала пальцы на его руке. От неподвижности мышцы сводило колючими судорогами. Боль – такая тягучая и ноющая – не давала потерять сознание.

– Шор, – голос резал горло, как ножом, – мы ведь не выберемся… отсюда… без света… как мне достать мою шкатулку?

Парень кивнул, словно признав что-то, и глухо заговорил:

– Руки не нужны. Понимаешь? Мы учимся доставать шкатулку одним способом с детства, и со временем это становится рефлексом. А если пытаться иначе, то ничего не выходит. Как читать сверху вниз или писать не той рукой. Но шкатулку мы достаём не движением, а желанием, не усилием тела, а мыслью. Верим в то, что она появится, когда мы этого захотим. Я знаю, я долго учился у бесценного, я…

– Я верю тебе. Я попробую.

Лика закрыла глаза. Она до сих пор ощущала присутствие шкатулки, незримое, но реальное. Неотъемлемое. Только смерть отрежет шкатулку от владельца. Только забвение заставит её исчезнуть из мира в пустоту.

Она совсем рядом, где-то под сердцем, глубоко спрятанная от посторонних глаз.

– Просто позови её. Позови из пустоты, как я звал тебя.

Лика мысленно потянулась к шкатулке, дотронулась незримо до чёрно-белой крышки и стеклянных стенок. Снова заболела правая кисть, а отсутствующие пальцы словно свело от холода, но в этот раз Лика прогнала животный ужас, который мешал ей призвать шкатулку. И внезапно мистический холод притупил боль, а пустота, из которой наречённые призывали шкатулки, отпустила свою добычу.

Шкатулка Лики мягко опустилась ей на живот, осветив лицо и пространство вокруг. Ручейки текли по стенам и соединялись на полу пещеры в небольшой поток, которые утекал в глубину по широкому проходу.

Лика придержала шкатулку покалеченной рукой, а другой обняла Шора.

– Я думаю, нам туда.

Шор поцеловал Лику в лоб, поднялся и с ней на руках пошёл по водному потоку вперёд.

А тьма ползла следом и обнимала их за плечи.

– Лика, я должен тебе кое-что сказать, – шепнул Шор, когда подошёл к овальному выходу. Впереди виднелось слабое голубоватое сияние. В воздухе ощущалась странная вибрация, а порывы ветра были похожи на дыхание.

– Что?

– Я понял, что? искали айнэ. – Шор остановился.

Лика с трудом подалась вперёд.

Свет отразился от кристальных стен, преломившись разноцветными бликами, будто пещера была из железного золота и радужного шёлка, а потом спустился, как по ступенькам, по неровному, похожему на волны застывшей морской пены, полу и ударился о грязно-белый, уродливый каменный пузырь.

Красота кристаллов осквернялась страшным, будто оплавленным телом чудовища в центре пещеры. Оно напоминало забальзамированного сморщенного уродца из анатомской, утыканного иглами, по которым поступал ядовитый состав: от стен к чудовищу тянулись жилы, на которых он словно был подвешен. В местах, где жилы входили в туловище, образовались ржавые потёки. Туловище окутывала сосудистая сетка, похожая на паутину или грибницу. Наверху оно вытягивалось в червеобразный прозрачный жёлоб, который разгонял тьму знакомым голубым сиянием.

Шор подошёл к страшной находке. Лика дотронулась до белого камня, и ранки на пальцах защипало.

– Это соль, – сказала она.

Шор ковырнул минерал и отдёрнул руку – тонкий пласт откололся, оголив старый, окаменелый человеческий череп. Лика вздрогнула, едва удержавшись от вскрика. Сквозь толщу соли и камня повсюду проглядывали кости.

– Что это такое, Шор? – дрожащим голосом спросила Лика.

– Если предположить, что айнэ раскопали клык чудовища, – Шор явно пытался держать себя в руках, но Лика чувствовала, как быстро колотилось его сердце, – а вон та голубая штука – это его глотка, то это…

– Брюхо, – прошептала Лика.

Шор сильнее прижал её к себе и кивнул.

– Мы под эль-Туном. Под центром Южной империи. Мы внутри великого тёмного дара.

Интерлюдия. Судьба