Вор в ночи. Новые рассказы о Раффлсе

– Это совсем не моя заслуга, честно, тут дело совершенно в другом, – сказал я, вспоминая свою опрометчивость и невероятную удачу, и на одном дыхании признался во всем. – Ты же помнишь старину Свигги Моррисона? – добавил я в заключение. – Я ужинал с Магуайром в его клубе!

Раффлс лишь покачал головой. И добрый свет в его глазах был мне бесконечной наградой.

– Мне все равно, – сказал он, – насколько увлеченно вы ужинали: in vino veritas, Банни, отвага тебе не изменит! Я никогда не сомневался в твоей смелости и впредь не усомнюсь. По правде говоря, я не полагаюсь ни на что другое, чтобы вытащить нас из этой переделки.

Должно быть, я изменился в лице при этих словах, мое сердце ушло в пятки. Я искренне верил, что мы уже выбрались из переделки и что нам осталось незаметно покинуть этот дом, только и всего. В то время как мы с Раффлсом обменивались взглядами, стоя на пороге комнаты, где в глубокой дреме пребывали три человека, я впервые полностью осознал всю опасность ситуации. Ситуация была двоякой, и самое смешное, что, пока Раффлс был без сознания, я прекрасно видел обе стороны проблемы. Но стоило ему прийти в себя, как я совершенно забыл о том, что тоже должен анализировать происходящее, в том числе и наши общие злоключения. С моей стороны это был бессознательный жест, таким образом я инстинктивно отдавал дань уважения своему вождю, но сейчас, когда мы стояли лицом к лицу, мне стало невыносимо стыдно осознавать неразрешимый вопрос, который я так легко переложил на его плечи.

– Если мы просто оставим тут все как есть, – продолжил Раффлс, – тебя заподозрят в пособничестве мне, и, как только схватят тебя, им будет нетрудно догадаться, кто еще замешан в этом деле. Полиция не должна поймать ни одного из нас, Банни, иначе они поймают нас обоих. Со своей стороны, я могу лишь уверить, что готов к этому!

Я тут же повторил его слова, в устах Раффлса звучавшие как благородная клятва, в моих же – как обыкновенный трюизм.

– Мое положение проще, – продолжал он. – Я – обыкновенный взломщик, и я просто сбежал. Никто меня не опознает. Но они знают тебя, и не только знают, но и помнят, что ты пришел сюда, и возникает вопрос: почему ты позволил мне бежать? Что с тобой случилось, Банни? В этом и кроется проблема. Что могло произойти после того, как они заснули?

И в течение минуты Раффлс лишь хмурился и улыбался. Выглядел он при этом, как писатель, который придумывает идею для своей очередной сенсационной книги. Затем сквозь черноту его лица пробились первые лучи озарения.

– У меня есть ответ на это! – воскликнул он. – Ты и сам выпил небольшое количество виски, хотя, конечно, не так много, как они.

– Блестяще! – вскричал я. – Они действительно настояли на том, чтобы я выпил с ними, и я сказал, чтобы они мне налили немного.

– Ты тоже заснул, но, что вполне естественно, первым пришел в себя. От меня к тому моменту уже и след простыл, как и от золотого кирпича, пояса чемпиона и серебряной статуэтки. Ты, конечно же, пытался разбудить остальных, но у тебя ничего не вышло, да и не могло бы выйти. И тогда что же ты сделал? Что самое естественное может предпринять любой честный человек в подобных обстоятельствах?

– Пойти в полицию, – предположил я неуверенно, мало радуясь подобной перспективе.

– Для этой цели здесь установлен телефон, – сказал Раффлс. – Я на твоем месте позвонил бы им. Не унывай от этой мысли, Банни. Это самые добрые на свете люди, и то, что ты им наврешь, – не более чем капля по сравнению с морем лжи, которую я заставил их проглотить, не поморщившись. Это действительно самая убедительная история, которую мы могли бы выдумать, но, к сожалению, есть еще один момент, который не так-то просто объяснить.

И даже Раффлс выглядел непривычно серьезным, когда я кивнул.

– Ты имеешь в виду, что они выяснят, что ты мне звонил?

– Они могут это узнать, – сказал Раффлс. – Хотя я, похоже, успел положить трубку на место. Но все же такая возможность есть.

– Боюсь, что они обязательно проверят звонок, – сказал я с тревогой. – Но худшее в том, что я и сам проговорился. Ты не повесил трубку, она все еще висела над твоей головой, когда ты свалился на пол. Разумеется, возник этот самый вопрос, и эти инквизиторы так быстро определили, в чем тут дело, что я решил брать быка за рога и признался, что час назад мне как раз кто-то звонил. Честно признаться, я даже сказал им, что подумал, что это ты, Раффлс!

– Только не это, Банни!

– Что я мог сказать? Должен же я был объяснить тот звонок, и я ясно видел, что они не узнали тебя. Поэтому я солгал о некоем пари, которое мы заключили об этой самой ловушке Магуайра. Понимаешь, Раффлс, я так толком и не рассказал, как сюда попал, да и на долгое объяснение нет времени, но так получилось, что я сразу же сказал им, что ты должен был встретить меня здесь. Эту историю я придумал, на случай, если бы они сразу же увидели тебя. Но она сама по себе отлично объясняет телефонный звонок.