Читаем Ворчание ездового пса полностью

Мышление у них клиповое. Современной молодежи хватает и комикса. А подробно они читают сказки, типа Толкина – Юлька так примерно и сказала. Ей неинтересны «Два капитана»: у нее и своих проблем «за жизнь» достаточно.

Я все размышляю над «Великим последним шансом» Веллера. Там есть, есть здравые мысли. И под впечатлением от этих размышлений уже никак не могу уважать наших правителей. Они ведь Веллера тоже читали – и видно, что действуют практически по его советам… да только как‑то неуклюже.

Стране нужен герой? Пожалуйста – Ижма. Наградить.

Стране нужна жертва на растерзание? Пожалуйста – Ходорковский.

Надо показать, что мы становимся все сильнее? Пожалуйста – парад Победы, квартиры офицерам, новый ракетный комплекс.

Надо показать политкорректность? Пожалуйста, размазываем сопли перед Японией за Курилы.

Хотя, по тому же Веллеру, – надо бы те же Курилы японцам отдать. Либо, по Веллеру же, – стукнуть кулаком (он не всегда последователен).

Примеров можно привести много. Да все это – коту под хвост. Вон Ливия воюет, нефть в цене из‑за этого растет, в меру… нам и хорошо. Труба дело.

Всё листаю отзывы о Гришковце. Ну, в многочисленных блогах (кстати, на мой взгляд, в этой сфере 95 процентов примитивной болтовни) Гришковца хвалят за то, что он не пишет ничего особенного, но, мол, «я в его героях узнаю себя, свою жизнь в мелочах».

Ага, узнаешь себя… А пишет‑то он… ни о чем. Или, скорее, о том же, что и тысячи писак. Вот, мол, таковы вы, нынешние. Вам ничего не надо, вы никуда не стремитесь… гришковцы и робски в вас нашли своего читателя… ЭКСМО тоже нашло. Вы – никто, ничто, и звать вас никак.

Ничем особенным Гришковец не выделяется, разве только прыткостью. Таких как он – много. Он сам признается, что не мечтал стать, там, летчиком или ещё кем‑то подобным. Слишком уж там работать надо, заявил он. А болтать о мелочах повседневности – не кули ворочать. А вам – нравится, что вашу серую, мелкую, планктонную жизнь описывают пейсатели как что‑то значимое.

Я осмеливаюсь так говорить только потому, что если уж зайдёт разговор о Ершове, то об обыденности в моих опусах никто не осмелится сказать. А скажут об эксклюзивности и о призыве. А чтобы скрыть, что призыв этот их пугает тем, что там работать надо, обольют меня говном и закричат о яканье или о том, что ничего особенного в летной работе нет, и прикроются слоганом: работа как работа.

Я не пишу о мелочах около летной работы. Я высвечиваю её трудности и показываю их преодоление, а значит, рост человека над собой, и не в мелком быте, а в самом главном – в профессии.

Большинство современных молодых людей не стремятся расти над собой как личности, а только – как профессиональные делатели денег. То есть: карьера. Ну, у офисных приказчиков иного пути повысить жалованье нет. А карьера строится на мелочах конторского быта. Вовремя подсуетиться, занести семенники на повороте, подставить анус.

Для меня такой путь жизни вообще презренный. Презренна эта компьютерно–принтерная педерастическая жизнь, эти забегания, заглядывание в глаза, занесение яиц. Презренна, и всё.

Я, в конце концов, старый капитан. Вот это придает мне моральных сил: я проработал всю свою жизнь в небе, а книжечки пописываю на пенсии, так, для развлечения, ну, для открытия глаз тем, кто их таки хочет открыть. А все эти пейсатели – кормятся со своих опусов, пиес и прочей мелкоты, суетятся, отталкивают друг друга.

Я могу позволить себе не суетиться. Вы там себе критикуйте. Может быть, где‑то, в чем‑то, самую малость, я допустил оплошность или шероховатость, дал волю эмоциям, поворчал. Но это же – хобби! Однако я и это могу делать на уровне! Вы ещё попытайтесь хоть в своей главной деятельности к этому уровню приблизиться.

Я зову молодежь за собой вверх, показываю ей настоящие ориентиры. Они же гонятся за баблом… Мечу бисер, и правда.

Толя тут говорит: а на тебя в интернете… это… ссылаются…

Ага, ссылаются. Я уж привык. Очень много в сети советов по аэрофобии со ссылками на мои книги; да и так цитируют. Иной раз целыми страницами, иногда – выжимки или абзацы. Вполне достойные выжимки. Дай бог ещё тем гришковцам, чтоб на них так ссылались.

Вечером, уж для полноты счастья, в который раз посмотрели прекрасный фильм «Привидение», с безвременно ушедшим в мир иной Патриком Суэйзи, трогательной Деми Мур и бесподобно играющей Вупи Голдберг. Один из лучших фильмов про любовь вообще.

Вот старый знакомый только что вернулся из Киева, где переучивался на Ан-148. Хвалит антоновское ОКБ, которое хохлам удалось полностью сохранить, в отличие от разваливающихся российских фирм. Хвалит этот самолет: копия А-320; и он ничего общего уже не имеет со своим вроде как прототипом Ан-74. Умная, русифицированная ЭДСУ. Ну, и т. д.

Так вот, там к нему летчики–испытатели гурьбой: «Ты из Красноярска?» «Да». «А… это… Ершова знаешь?» «Дак работали вместе». «Да ты что?!!»

Перейти на страницу:

Все книги серии Ездовой пёс

Похожие книги

10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное
Адмирал Советского флота
Адмирал Советского флота

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.После окончания войны судьба Н.Г. Кузнецова складывалась непросто – резкий и принципиальный характер адмирала приводил к конфликтам с высшим руководством страны. В 1947 г. он даже был снят с должности и понижен в звании, но затем восстановлен приказом И.В. Сталина. Однако уже во времена правления Н. Хрущева несгибаемый адмирал был уволен в отставку с унизительной формулировкой «без права работать во флоте».В своей книге Н.Г. Кузнецов показывает события Великой Отечественной войны от первого ее дня до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 знаменитых отечественных художников
100 знаменитых отечественных художников

«Люди, о которых идет речь в этой книге, видели мир не так, как другие. И говорили о нем без слов – цветом, образом, колоритом, выражая с помощью этих средств изобразительного искусства свои мысли, чувства, ощущения и переживания.Искусство знаменитых мастеров чрезвычайно напряженно, сложно, нередко противоречиво, а порой и драматично, как и само время, в которое они творили. Ведь различные события в истории человечества – глобальные общественные катаклизмы, революции, перевороты, мировые войны – изменяли представления о мире и человеке в нем, вызывали переоценку нравственных позиций и эстетических ценностей. Все это не могло не отразиться на путях развития изобразительного искусства ибо, как тонко подметил поэт М. Волошин, "художники – глаза человечества".В творчестве мастеров прошедших эпох – от Средневековья и Возрождения до наших дней – чередовалось, сменяя друг друга, немало художественных направлений. И авторы книги, отбирая перечень знаменитых художников, стремились показать представителей различных направлений и течений в искусстве. Каждое из них имеет право на жизнь, являясь выражением творческого поиска, экспериментов в области формы, сюжета, цветового, композиционного и пространственного решения произведений искусства…»

Илья Яковлевич Вагман , Мария Щербак

Биографии и Мемуары