Воробушек по имени Лиз (СИ)

Лиз прокручивала в голове события последних трех с небольшим лет и понимала, что от той девочки-одиночки, воробушка по имени Лиз, яркого и непринужденного ребенка не осталось и следа. Какой бы отчужденной и недоверчивой она тогда не была, она все же умела чувствовать радость, находить хорошее в людях. Все ее естество и детская наивность тянулись к новым незнакомым людям, странам и местам. Она была открытой и доверчивой. От той Лиззи не осталось и следа. Несмотря на то, что даже в том возрасте ей казалось, что она повидала многое и настрадалась вдоволь, настоящее не шло в никакое сравнение. Теперь она не была Элизабет Остин, уже давно она стала Элизабет Поттер. Вместе с фамилией ей досталось много хорошего, но и плохого тоже. Она потеряла возлюбленного, лучшего друга Адама, но взамен обрела семью. Вместо сцены и влюбленной в ее музыку публики, ей досталось волшебство и школьные коридоры. Она могла бы быть счастлива в этом мире, но было одно «но». И это «но» звалось Лорд Волан-де-Морт. Этот мужчина, человек рушил все, что могло принести радость и чувство причастности к этому миру. Из-за него ей не раз хотелось сбежать отсюда и забыть, что волшебство вообще существует. Если бы не он, Лиз жила бы спокойной размеренной жизнью, доучивалась в школе вместе с друзьями, а за стенами Хогвартса ее бы ждали родители и возлюбленный. Закончив школу, Она смогла бы вернуться на сцену и, как не бывало, записывать новые хиты и гастролировать. Все это счастливое будущее растаяло призраком уже давно. И виноват в этом был Волан-де-Морт.

За этот месяц Лиз не раз забывала, почему вернулась в Хогвартс и какие мотивы ей двигали. Усталость и чрезмерная ответственность за других подавили в ней осознанное понимание ее же собственных мотивов. Теперь же все снова встало на места. Ею руководило желание мести. Месть — вот что придавало ей сил предыдущие два года. Она боролась, чтобы отомстить за смерть Седрика, за Адама, погибшего случайно и нелепо, за множество искалеченных судеб, осиротевших детей, полностью погибших семей, за себя… Да, она хотела отомстить и за свою судьбу. Несмотря на то, что она столько всего добилась в мире маглов, она бы ни за что не променяла семью на славу. Это чудовище по имени Темный Лорд лишил ее семьи, детства и самосознания. Долгое время она не знала, кто она, от кого ей достался талант, чьи у нее глаза и рыжие волосы, где ее место. В отличие от многих, ей все же повезло, но это не умоляет вины человека, который по собственной прихоти и стремлению к власти уничтожал все на своем пути.

Лиз снова стояла перед зеркалом и смотрела на себя. Что-то в ней изменилось. Осознание собственной миссии придало ей сил. Она видела, как взгляд ее ожесточился, подбородок воинственно приподнялся. Она не сможет жить как прежде, пока жив этот человек. Если Гарри не справится, она закончит начатое. А пока ей надо защищать тех, кто не способен защититься — студентов, боящихся дать отпор. Неважно сколько сил ей придется положить на это, какие средства использовать. На войне, как на войне — все средства хороши.Эта мысль словно возродила ее. И теперь, уверенная в своей силе и намерениях она спокойно легла спать.

***

Прошло два месяца. С первыми днями декабря пришел и первый снег. Северный ветер уже давно сновал по закоулкам школы, бороздил просторы на равнинах и холмах у Запретного леса, рябью скользил по зеркальной поверхности озера. Походы в Хогсмид отменили еще в сентябре и оттого в школе стало еще тоскливее.

За это время обстановка в Хогвартсе еще более накалилась. Теперь, что ни день, то новое происшествие. Многие студенты старших курсов открыто выказывали свое недовольство новым режимом. Снеггу и Кэрроу доставало немало усилий сдерживать волну негодующих. По большей части их просто наказывали. Каждую ночь доносились крики из камер подземелья. Отряд Дамблдора часто приходил на помощь пленным. Первое время их охранял только Филч, которого легко можно было оглушить. Когда Кэрроу прознали, про ситуацию, они создали среди преподавателей график дежурств. Филч по-прежнему караулил «заключенных», а один преподаватель следил, чтобы не было нападений. Так вышло, что Кэрроу и тут просчитались. Проорденовские профессора, не поддерживающие режим «Кэрроу-Снегг» с легкостью создавали условия для членов ОД, а те, в свою очередь, спокойно освобождали студентов.