Ворон

Примета Рима! Пышная гробница!
Здесь Время замирает, созерцая
Помпезность повелительного праха!
Паломником смиренным прихожу
На твой порог и, одержимый жаждой
(Палящей жаждой наконец припасть
К истоку мудрости), в конце пути,
Колени преклоняю, пораженный, —
Душой впиваю сумрак твой и славу!

Громада памяти тысячелетней!
И Ночь, и Тишина, и Запустенье!
О чары величавей колдовства,
Добытого у звезд халдейским[68] магом!
О чары очистительней молитвы,
Которой некий иудейский царь
Будил когда-то Гефсиманский сад![69]

Где прежде был повержен гладиатор,
Повержена колонна, где блистал
Орел легионеров золотой,
Идет вигилия[70] мышей летучих,
И пыльный шелестит чертополох,
Где волосы вились патрицианок.
Где восседал на троне император,
По камню ящерица, точно тень,
Под месяцем скользнула круторогим.
Постой, но разве эта колоннада,
Изъеденная временем и ветром, —
Куски карнизов, фризов, капителей,
Заросшие плющом аркады, камни —
Да, камни, серые, простые камни! —
Единственное, что осталось мне
От грозного и гордого колосса?

«Единственное? Нет! – рокочет эхо. —
Рождаются в груди любой Руины
Пророческие звуки, – так Зарю
Приветствует сладкоголосый Мемнон[71]!
Мы правим неотступно, деспотично
Великими, могучими умами,
Мы не бессильны – мы не просто камни:
Не иссякает наша мощь и чары,
Не иссякает магия обломков,
Не иссякает чудо наших линий,
Не иссякает тайна наших недр,
Не иссякает память, что по-царски
Нас облекла – не в пурпур, не в порфиру,
А в нечто большее, чем просто Слава!»

To F-s S. О-d [72]

Thou wouldst be loved? – then let thy heart
        From its present pathway part not!
Being everything which now thou art,
        Be nothing which thou art not.
So with the world thy gentle ways,
        Thy grace, thy more than beauty,
Shall be an endless theme of praise,
        And love – a simple duty.

В альбом (Френсис Сарджент Осгуд)

Ты хочешь быть любимой? – Верь
        Тому пути, которым шла.
Будь только то, что ты теперь,
        Не будь ничем, чем не была.
Так мил твой взор, так строен вид,
        Так выше всех ты красотой,
Что не хвалить тебя – то стыд,
        Любить – лишь долг простой.

To F… [73]

Beloved! amid the earnest woes
        That crowd around my earthly path —
(Drear path, alas! where grows
Not even one lonely rose) —
        My soul at least a solace hath
In dreams of thee, and therein knows
An Eden of bland repose.

And thus thy memory is to me
        Like some enchanted far-off isle
In some tumultous sea —
Some ocean throbbing far and free
        With storms – but where meanwhile
Serenest skies continually
        Just o’er that one bright island smile.

К Ф…