Вороний народ

– Доброе утро, викарий, – сказала Фэй, наливая ему чай, прекрасно зная ответ на свой следующий вопрос. – Чашечку?

– О, как прекрасно, – сказал он, с благодарной улыбкой поднимая с подноса жестяную чашку. – Так жаль, что мы не смогли почтить память твоей матери четвертью звона в это воскресенье, Фэй.

– Не так жаль, как мне, викарий, – сказала она, отхлебывая свой напиток, а затем добавила: – Я надеялась использовать изобретенный ею метод.

– Правда? Как умно с ее стороны. Как она его назвала? Мне так нравятся все эти причудливые названия. «Двойной Боб Кэтрин»? «Сюрприз Уинтер»? «Вудвиллский Тройной Боб»?

– «Метод Кефапепо», – ответила Фэй, а затем, увидев, как в недоумении исказилось лицо викария, сочла нужным добавить: – Не спрашивайте. Так было написано в ее книге.

– В книге? В какой еще книге? – резко спросил Терренс.

Фэй поперхнулась чаем.

– Ее книга, ну, знаешь, книга, та, которую она, хм-м… – Мысли Фэй лихорадочно метались, пока она кашляла и била себя по груди.

– О, она вела книгу с диаграммами? – предположил викарий.

– Да, точно.

– Такие есть у всех звонарей, – объяснил Терренсу преподобный Джейкобс. – Сотни страниц с забавными маленькими зигзагами и цифрами, которые показывают, в каком порядке и в какие колокола звонить. Я немного разбираюсь в них, несмотря на утомленный разум, но что-либо сложнее «Простого Боба» ставит меня в тупик.

– Да, да, она записала его на свободной странице в книжке диаграмм, вот что я хотела сказать, – подтвердила Фэй, отдышавшись. – Желаете печенье к чаю, викарий?

– О, ты очень добра, но я просто зашел сообщить, что мы очистили территорию церкви и сложили бедных птиц возле ворот. Берти, не мог бы ты оказать честь?

– Конечно, викарий, – сказал Берти, допивая остатки чая. – Я увезу их вместе с этой кучкой за наш амбар и сожгу. Пойду и приведу Делайлу, – добавил он и помчался за лошадью, продолжая напевать при этом песню «Полли, поставь чайник».

– Отлично. Спасибо, Берти, ты славный парень.

– Викарий, имя Сьюки вам о чем-нибудь говорит? – спросила Фэй.

– Боюсь, что нет. А должно?

– Нет, неважно. Одна странность следует за другой. Сначала к нам приходят живые, говорящие пугала, а затем все птицы падают замертво с неба.

– В подобных феноменах нет ничего удивительного, Фэй. У меня есть кузен Дикки, который живет в Бьюде. Он утверждает, что однажды там шел рыбный дождь.

– Рыбный? – Фэй недоверчиво сморщила нос.

– Да, из маленьких красных рыбок, – подтвердил викарий, опираясь на метлу. – Усыпал всю крышу. Кузен тоже фермер, он выращивает картофель. Я предложил ему открыть рыбный магазин и уйти на пенсию на вырученные деньги. Временами странные вещи случаются, Фэй. Думаю, лучше не задавать слишком много вопросов.

– Но разве не в этом заключается ваша работа?

– Прошу прощения?

– Разбираться в странных загадках и всем таком?

Викарий задумчиво поджал губы.

– В тайнах божественного, конечно. Но необычные метеорологические явления не подпадают под мою юрисдикцию.

– С неба падают птицы и рыбы, а вас не интересует, почему это происходит?

– Идет война, Фэй, – сказал Терренс, убирая чайные принадлежности. – Есть более важные поводы для беспокойства.

– Никому из вас не любопытно? – Она повернулась на каблуках, указывая на Вуд-роуд, где люди сметали мертвых птиц, будто это часть их повседневной жизни. – Никто из вас не находит это странным?

– Фэй, – начал Терренс, затем откашлялся и опустил кружку с чаем. Она знала, что ей предстоит выслушивать одну из его речей в духе «отец-знает-лучше-всех». – Мир полон странных и любопытных вещей, а еще он полон страха и ужасных людей, таких как этот герр Гитлер. Если бы мы носились по округе, пытаясь решить все мировые проблемы разом, то уже давно бы сошли с ума. Выбери свое сражение, дочка, и следи за тем, что происходит здесь и сейчас. Не беспокойся о вещах, которые не можешь контролировать.

– Итак, не заботьтесь о завтрашнем дне, – процитировал преподобный Джейкобс, – ибо завтрашний сам будет заботиться о своем: довольно для каждого дня своей заботы. Евангелие от Матфея, глава шесть, стих тридцать четыре.

– Чего? – недоуменно спросила Фэй.

– Не суй свой нос, куда не надо, – перевел Терренс.

– Вообще-то это из Нагорной проповеди, – начал викарий. – И означает…

– Ага, славно, а моя проповедь из паба, – сказал Терренс. – На этом урок окончен.

– Разве? – Фэй поставила кружку на тележку и наклонилась к отцу.

– Да, окончен, – ответил он.

Они сошлись нос к носу, и она понизила голос.

– Ты все еще должен мне один разговор.

– О чем? – низким рокочущим голосом спросил ее отец.

– О моей маме и о том, почему так много людей думают, что она была ве…

– Не сейчас, дочка. – Терренс покачал головой, бросив взгляд на викария. – Не сейчас.

– А когда? – Голос Фэй стал напряженным, и она принялась использовать слова, которые читала в книгах, но никогда не произносила вслух. – У тебя есть поразительное умение, дорогой отец, откладывать эту беседу до бесконечности.

– Хочешь поговорить сейчас? Сию минуту?

– Да, – произнесла Фэй, уперев руки в бока.