Воронка бесконечности

– Первая, – дрогнувшим, каким-то простуженным, внезапно охрипшим голосом подтвердила она, хотя эта – главная свидетельница обвинения – вовсе не ждала ответа.

– Ну, ладно, пока что я в любом случае дам вам направления на анализы… Сейчас… Минутку, вот… – она быстро заполняла какие-то бланки. – Вот… Видишь, это два направления. Вот, держи, – разъясняла инквизиторша, почему-то обращаясь к ней – как-то странно! – то на «ты», то на «вы». – Анализы сдашь в ближайшие дни, лучше прямо завтра или в понедельник с утра, и обязательно натощак, поняла? Совсем ничего не ешь и не пей, кроме водички, слышишь? Хорошо. А потом придете ко мне, та-ак, – она что-то подсчитала и записала в ее карточке, – дней через пять. Сегодня у нас что, четверг? Давай-ка приходи в среду на следующей неделе. Я принимаю с трех до восьми. Все ясно? И не затягивайте, ладно? – Врач видела, что она находится в какой-то прострации.

– Да-да, спасибо… Я все сделаю. Я приду… До свидания.

Нет, голос сломался и явно уже ей не принадлежал.

Она встала, быстро пошла к выходу – если бы это было возможно, то и побежала бы.

Время почему-то встало и упрямо не желало идти дальше. Наверное, она целую вечность пробыла в этой камере пыток и испытывала теперь одно лишь только желание – поскорее покинуть это ужасное заведение и никогда уже туда больше не возвращаться.

Лишь теперь, когда надежды на благополучный исход уже не оставалось, она до конца осознала весь ужас свалившегося на нее бедствия.

Врачиха окликнула ее, когда она уже открывала дверь кабинета.

– И послушайте, когда придете ко мне, нужно уже обязательно решить, будешь ли рожать, и вообще, все решить, – обиженным тоном произнесла она. – Только учтите – срок уже не такой маленький, а это у вас первая беременность, – назидательно добавила прокурорша.

– Да… спасибо, я поняла, хорошо… До свидания… – прошептала она.

* * *

– Майк, ну что?! – с нетерпением, швырнув недокуренную сигарету в стоявшую неподалеку урну, спросила Аленка, когда она плюхнулась на скамейку рядом с подругой. – Как там у тебя? Что врач сказала?

– Семь-восемь недель… – опустив голову, еле слышно произнесла она не своим, каким-то жидким голосом. Голос ее сорвался вниз, упал последней каплей – и закончился. Губы дрожали, голос по-прежнему не слушался, прекращался, а потом и вовсе захрипел… закончился.

– Ой! Да ты что? Правда, что ли? Значит, ты все-таки залетела? Ну, ничего себе! Надо ж было так влипнуть!! – потрясенно проговорила подруга.

По дороге в консультацию Аленка все успокаивала ее, говорила, что рано еще сходить с ума, может, пронесет как-нибудь, может, ничего еще и нет, и вообще… Ну, мало ли от чего может тошнить, а голова кружится от перемены погоды… Да и задержки бывают еще и больше по времени, от жары, от нервов, она слышала…

– Ну да! Да! Я же тебе говорила! Я точно знала! – нервно отреагировала она на слова подруги.

Они надолго замолчали.

Потом Аленка медленно произнесла:

– Вот черт… Значит, не пронесло?.. Ой, слушай, Майк, а он еще не знает? Ну, Олежка? Ты ему-то ничего еще не говорила? Не намекала даже?

– Нет еще. Но знаешь… Вот когда он прилетел из Риги, а я его встречала, так вот, он тогда что-то такое все-таки почувствовал. Еще все спрашивал: что с тобой не так?

– Ну, так а чего ж не сказала-то?

– Да о чем тогда говорить-то было? Я же ничего еще тогда точно не знала!

Да, ну, а теперь, конечно, сказать придется. Но страшно. Чего страшно? Ну, наверное, того, как он примет это, как примет ее в таком положении. Страшно обмануться, разочароваться в нем… Господи, вот опять этот страх! Ну почему она такая трусиха?!

– Слушай-ка, ну, а родители твои как? Они же все равно все узнают. Ну ладно, еще отец… А вот маме – как ты ей скажешь?

– Да уж… Мама как раз послезавтра возвращается из отпуска. Вот поеду ее встречать…

– Ну и ладно, уж как-нибудь! Да подожди ты паниковать!.. Ой!.. Слушай, да ты вон побелела вся. Тебе что, нехорошо? Голова кружится, да? Ничего-ничего… Ты вот что, знаешь… Ты лучше сядь и посиди-ка тут пока тихонько, не вставай, а то еще грохнешься… Давай-ка еще чуточку посидим, тут прохладно, в тенечке… Вот так, – обеспокоенная подруга не знала уже, что и предпринять. – Ну что, получше тебе? Не тошнит тебя?.. Майк, а знаешь что! Давай сейчас пойдем ко мне, посидим, чего-нибудь перекусим. Ты же, наверно, теперь все время есть хочешь… А у меня там фрукты какие-то остались – груши, виноград. И чего-то еще, вкусненькое. Бабушка вчера приезжала, привезла. Винегретику поедим. Кисель свой знаменитый бабушка сварила, клюквенный, ты же его любишь, хочешь? Пошли, а? И маг послушаем, мне на днях чертановские ребята – ну, ты помнишь, те, из МАИ? – такие отпадные пленки притащили, просто отличные записи, там, правда, в трех местах пленка порвалась, но это ничего, мы сейчас ее живенько склеим, лаком. Лак для ногтей у меня дома есть… Ну, как, прошло у тебя, да? Тогда давай уже пойдем, отвлечемся, развеемся… Чего здесь сидеть-то?..