Воронка бесконечности

Я поняла, наконец. Работа отца была его Воронкой бесконечности.

Некоторое время мы молчали.

– Да, отец, я знаю: ты любишь свое дело, ты делаешь все, что можешь, – сказала я, наконец. – Но вот смотри: ты лектор, ученый, профессор… Или мама – тоже ученый, книги пишет. и что, многое ли вы можете? Понимаешь, не хочу я так! В нашей стране писатель, ученый – вообще творческий человек не может быть свободным! И с этим ты спорить не будешь – точно! Я имею в виду – реально свободным. Помнишь, мы же с тобой говорили: свободный человек принимает какое-то решение, и в этом решении он свободен, и у него есть выбор, то есть он может выбирать из нескольких вариантов.

– Ну, да, все правильно. Только подожди-ка ты рубить сплеча. Если ты помнишь, этот выбор не должен задевать чьи-то еще интересы, мешать кому-то. И потом – человек-то обязан думать и о том, чтобы отвечать за свои действия… Нет-нет! – тут же спохватился отец, увидев, как я опустила голову. – В данном случае я вовсе не тебя имею в виду и не эти твои проблемы. Что уж теперь об этом говорить-то… Не будем. Да нет, проблема гораздо серьезнее, и мало кто у нас это понимает.

– Это все я знаю. Ну, что ж. Каждый делает то, что может – на своем месте… Ладно. Тогда – вот, возьми.

– Что это?

– Да так, в общем… текст одной статьи… ну, в общем, оттуда…

– Ну а все-таки?

– Не знаю даже, что это: может, журналистская статья или начало статьи о нашей действительности – да это и неважно, в конце-то концов! На вот, возьми и прочти, если тебе интересно, и скажи свое мнение.

И я дала отцу небольшую пачку исписанных мелким почерком листков.

Пластилиновая эпоха

Песенная классика и советские лозунги

…Новая эпоха уже вступила в свои права. Эпоха, которая войдет в историю под мягким, пластилиновым названием – застой.

Хрущевскую оттепель давно сменили брежневские заморозки. Война привилегий снова завершилась победой кристальных коммунистов. Уже ощущалось легкое гнилостное дыхание, исходящее от режима, как от зуба, доедаемого болезнью. Чтобы ярче заблистали наши лозунги побед, новая, но уже побитая молью эпоха Зубров с кумачовым пионерско-комсомольским, бессмысленным задором из последних сил трубила в начищенные до блеска медные трубы-горны, пела жизнеутверждающие песни о главном, то есть о светлом пути к заоблачной вершине коммунизма и его неизбежной победе в нашей стране, а затем, с нашей легкой руки, и во всем мире. Посылая привет нам и всему миру, приводя в исполнение угрозу разрушить до основанья весь мир насилья, а затем построить свой, новый мир, наши рулевые с завидной, превышающей все пределы скоростью устремились ввысь, в заоблачные дали и, естественно, стали всем. Руководствуясь руководством к действию, руководящая сила самоотверженно трудилась, направляя народ страны победившего социализма прямо в потустороннюю заоблачную реальность очередного зыбкого Зазеркалья – к сияющей недосягаемой вершине коммунистического Завтра, в новую эру в истории человечества, то есть к этой их самой справедливой в мире власти, к этому их самому прогрессивному общественному строю.

Новый – советский — человек, путь которому озарил один Великий Вождь, а вырастил – на верность народу – другой Великий, был воспитан со всей строгостью советских законов в духе пролетарского интернационализма, то есть ксенофобии, шовинизма, антисемитизма, – одним словом, в духе классовой ненависти к врагу. Мирный советский человек был всегда готов к бою, отбивался от окружающих его неприятелей, подстрекателей, наймитов и паразитов, представлял себя часовым, охраняющим пограничную полосу прямо за собою, был всегда готов от всех границ врагов отбивать в смертельном бою, шеренги смыкать и на битву шагать, когда вдруг настанет час бить врагов и враги возжелают отнять у него нашу радость живую. Взяв в руки долото и молоток, вооружившись киркой и ломом, топором и лопатою, а также жизнеутверждающей советской песней, наш строитель коммунизма ваял денно и нощно, созидая самый прогрессивный строй в истории человечества и осуществляя электрификацию всей огромной страны. Крепко зажав в мускулистой руке гигантский серп и молот, а также знамя борьбы за рабочее дело, лучший мир и святую свободу, советский новатор торжественно нес их через века и миры.

Новый человек имел общественные интересы, классовое сознание и тонкое классовое чутье, а жил он только ради общества, всю свою жизнь подчинял интересам своей страны и особенно гордился тем, что государственные интересы ставит гораздо выше личных.