Воровская яма

– Да я здесь, только покурю. – С этими словами на широком крыльце появился знакомый Умке писатель Бабрыкин, и следом выскочила возбужденная и счастливая Жужжа. Бабрыкин, привычно оглянувшись, пошел к беседке.

А Жужжа, пролетев несколько кругов, неожиданно затормозила, вытянула носик и почувствовала какой-то знакомый запах.

Она стала оглядываться по сторонам, нервно подергиваться и вдруг вспомнила, что этот запах исходил от той большой и красивой собаки, с которой она познакомилась днем.

«Значит, Умка оказался верным своему слову и пришел», – решила она, и сердце ее затрепетало от предчувствия чего-то такого, чего она подсознательно ждала и очень хотела. Она бросилась прямиком к дровяному складу, сунула свою мордочку в рытвину и, почувствовав на носике поцелуй, понеслась в укромное место, куда следом бросился Умка. Времени было немного, поэтому Жужжа не сопротивлялась. Она только вскрикнула, когда ее пронзила такая непривычная и сладкая боль, после которой она уже ничего не помнила. Сколько это продолжалось, она не знала, но отпускать Умку не хотела и не могла.

Тем временем Бабрыкин вспомнил о собаке. Он позвал Жужжу, но та и не думала появляться. Тогда он крикнул громче и стал обходить весь участок, решив, что Жужжа выбежала со двора. Услышав за дровами поскуливание, он бросился в ту сторону и увидел влюбленную пару, невинно отдыхающую на небольшой поляне. На его вопли Умка не кинулся бежать, а устрашающе зарычал, не подпуская его ближе.

– Ах ты мерзавец! – закричал Бабрыкин и, взяв первое попавшееся полено, швырнул его в сторону влюбленных. Напуганная Жужжа еще плотнее прижалась к Умке. Тогда Бабрыкин схватил еще одно полено, но, опасаясь попасть в Жужжу и видя, что собак не разнять, бросился в дом. Умка не понимал тех слов, которые, как из рога изобилия, летели изо рта

Бабрыкина, но когда хозяин дома появился с охотничьей винтовкой, пес оробел.

– Не стреляй, ты можешь попасть в Жужжку! – кричала в спину мужа смертельно перепуганная жена. В ответ Бабрыкин с яростью выстрелил в кучу нарубленных дров. От этого грохота Жужжа вздрогнула и внезапно выпустила Умку из своих объятий. Пес могучим аллюром пролетел большой круг по двору, а следом незаметно нырнул в лаз и со всех ног помчался к себе домой.

* * *

В считаные дни дом Кольцова наполнился гнетущей тревогой. Поэтому когда старые знакомые физики из подмосковной Черноголовки неожиданно пригласили его вместе с семьей отпраздновать с ночевкой юбилейную дату, Кольцов с радостью согласился.

Получив подробную инструкцию, как вести себя одному, Умка проводил всех до калитки и заступил на пост. Надо сказать, что единственный, кто не терял присутствия духа в эти напряженные дни, так это – Умка. Видя, что домочадцы расстроены и уехали отвлечься, он принялся искать выход из сложившейся ситуации.

В нарушение им же самим установленного порядка, он решил проведать Жужжу и посоветоваться с ней.

Пес бежал по проторенной дороге к своей очаровательной возлюбленной, и настроение его с каждым шагом становилось приподнятым и боевым. Подкрадываясь к лазу в заборе, Умка почувствовал запах жареного мяса. Он нырнул в знакомый проход под дровяным складом и улегся в широкой рытвине. Во дворе была уйма народа. Большинство из них

Умка уже знал. Исключение составлял длинноногий лысый мужчина в свитере, который сидел за маленьким столиком неподалеку от костра и что-то писал.

За последнее время Умка подобные документы возненавидел: с бумагами приходил и уходил участковый, позже с бумагами вернулся откуда-то его хозяин. Словом, эта канцелярия была не по душе Умке.

Но вот загремела музыка и стали подавать шашлык. Под мясо пошла выпивка, танцы и хоровое пение. Больше всего пели: «Смело, товарищи в ногу». Вскоре гости опьянели и стали вести себя шумно. Некоторые подолгу спорили.

Бабрыкин периодически разговаривал с каждым из гостей и непременно чокался большим бокалом со всеми присутствующими. Глядя на огромный бокал, с которым расхаживал Бабрыкин, одна из женщин сказала:

– Вы, Володя, не мужчина, а сверхдержава!

На комплимент Бабрыкин рассмеялся, но запомнил – где-нибудь пригодится. Наконец после недолгого сабантуя все по очереди начали разъезжаться. Умке было слышно, как одна за другой отъезжали машины от дома Бабрыкина. Хозяин с женой перед прощанием приветливо со всеми целовались. Положив бумагу на стол, Бабрыкин налил себе в большой бокал вместо вина коньяку. Выпив и закусив куском остывшего мяса, Бабрыкин вспомнил, что у него кончились сигареты, и пошел за ними в дом.

В это время из дверей на длинном поводке выпорхнула Жужжа, а следом – жена Бабрыкина. Она привязала собаку за перила беседки, дала ей с маленького стола недоеденный адвокатом бутерброд с икрой и пошла домой переодеться.