Воровская яма

Алексей Иванович исподлобья, незаметно посмотрел в зал суда, где в конце третьего ряда, опустив голову на колени, пристроился его сын, тоже Алексей – красивый двадцатилетний парень с бледным, несчастным лицом. Чуть поодаль, подперев голову рукой, сидел брат, который с трудом успел приехать на суд. Последний раз они говорили по скайпу, когда Анатолий находился в Канаде в гостях у своего старшего сына. Косая сажень в плечах, стройный и крепкий, как гимнаст, брат выделялся из всех присутствующих в зале. На нем была синяя, в крупную клетку канадская куртка и светло-коричневые очки. Из-под очков видны были слезы. Брат был и свидетелем, и косвенным участником того, что произошло два месяца назад с Алексеем Ивановичем.

Говорят, что перед смертью умирающий человек в считаные секунды проживает всю свою жизнь. Что-то подобное творилось сейчас и с Алексеем Ивановичем. Мучительно, в какой раз заново, он пытался разобраться: почему все случилось именно так? По какой причине ни ему, ни адвокату не удалось убедить судей и получить хоть каплю снисхождения?

Нет, вины своей он не отрицал, оправдания себе не искал, но ведь поступил не злонамеренно и виновным стал случайно. Сейчас, когда следствие нагнуло Алексея Ивановича до предела и он отчаянно боролся, чтобы выпрямиться и встать, к его разуму стала возвращаться способность ответственно мыслить. Ему хотелось понять, почему он, человек, родившийся в рубашке, любящий муж и отец, попал в эту смертельную западню. Нередко ему казалось, что все это время, пока он находился под следствием, его преследовал какой-то мистический произвол. Раньше он был убежден, что живет и поступает по правильной логике, о которой все, кого он знал, договорились и считали ее верной, теперь же – он отчетливо видел, что грубая и подлинная жизнь пришла, а его, «знатока жизни», она недолюбливает и даже откровенно презирает. Это открытие его потрясло; его достоинство, навыки, гордость ежеминутно страдали.

Из-за повышенной раздражительности следователи его не переносили, а естественные попытки оправдаться, считали шкурничеством.

Алексей Иванович похудел, отпустил бороду, часто думал о Боге – перечитывал Евангелие. Находясь в противостоянии со следствием, он начал для крепости духа неистово молиться, единственно, что при этом его пот не превращался в капли крови и не падал на землю.

Он часто вспоминал нашумевшее заграничное дело о безногом спортсмене-спринтере, который случайно расстрелял дверь ванной комнаты, где находилась его возлюбленная, принятая им за вора. Но в той истории был хоть мотив: ссора возлюбленных. К тому же судебный процесс спортсмена растянулся более чем на два года, в результате чего подсудимому дали пять лет, из которых сидеть ему оставалось чуть больше года.

А с ним решили все наскоро, за два месяца. Притом, что ситуация у него была иной: с женой они жили хорошо, серьезных конфликтов никогда не было, а все случившееся произошло вследствие психологического срыва.

Он еще раз взглянул в зал суда, в сторону, где находился брат, и вспомнил, что именно с его приезда вся эта история и началась.

С Анатолием они не виделись несколько лет. И вдруг появилась возможность встретиться. Алексей Иванович возглавлял детский фестиваль в Болгарии и предложил брату с супругой повидаться, а заодно и отдохнуть на Солнечном берегу. Те согласились и в начале жаркого июльского лета прилетели в Варну.

Брата с женой Алексей Иванович встретил в аэропорту, привез на базу отдыха, в «Международный пансионат», устроил в хорошем номере и прикрепил к столовой. Надо сказать, что на Черном море этот пансионат был первоклассным местом. Время демократического погрома болгарского социализма, конечно, его потрепало, оба корпуса требовали ремонта, но ботанический сад, не имевший себе равных в Европе, делал это место под Варной уникальным. Здесь, среди чинар и экзотических кипарисов дети чувствовали себя великолепно.

Со дня приезда братья практически не расставались. Наговориться не хватало дня, засиживались за полночь. Однако уже в семь утра брат с женой поджидали Алексея Ивановича в фойе, и они втроем шли купаться на соседний пляж.

Жена Алексея Ивановича Наталья, исполнительный директор фестиваля, купаться ходила редко; из-за больших нагрузок до позднего утра отсыпалась. Но благодаря ее усердию фестиваль проходил успешно.

И вдруг пришла беда: из сумок педагогов стали исчезать крупные суммы денег.

Тотчас все переполошились, стали подозревать друг друга, и праздничное настроение у всех участников фестиваля мгновенно улетучилось.

Причем воры были странными: забирали любые купюры, кроме рублей.