Воровская сага в 4 частях: Бродяга. От звонка до звонка. Время – вор. Европейская гастроль

Это была бродяжья привычка — останавливаться на постой возле ж/д вокзалов, морвок-залов, автостанций. Людей всегда много, легче смыться, да и просто затеряться в толпе всегда можно. Ведь в таком районе в основном приезжие и трутся. Плюс ко всему здесь неподалеку были большие торговые центры, да и на самом Сен-Лазаре много магазинов, бутиков, ресторанчиков и всевозможных лавочек. Это второй крупнейший вокзал в Париже и в Европе, отсюда можно было доехать не только до ближайших пригородов, но и в другие регионы Европы. В общем, место я выбрал более чем подходящее.

Мои опасения подтвердились. Манул в натуре запил и стал сдавать. До этого я конечно же предполагал (не имея таких близких родственников), что смерть родного брата может сильно ударить по жизненным устоям. Но чтобы до такой степени, не думал. А в своих размышлениях я еще глубже постарался представить, каково это, но уразумел, что понять это дано лишь тому, кто непосредственно с этим столкнулся. Поэтому я еще больше окружил вниманием своего друга.

К несчастью или счастью, человек создан так, что он долго и много может страдать физически и нравственно, не умирая, так что надо было запастись терпением.

О поездке в ближайшее время в Россию я даже и не помышлял. Ближайшее время подразумевало под собой месячишко, максимум. Так думал я.

Но человек, как говорится предполагает, а Бог располагает.

В общем, я не стал уговаривать Манула не пить, наоборот, стал с ним вместе султыжничать. Напиваться до чертиков, мы, конечно же, не напивались, но то, что на людях были каждый день подшофе, а в номере отеля шлифовали выпивон пивком, это точняк. А что, копейка гуляла, особой спешки не было, халдеям в отеле мы не грубили, наоборот, отстегивали по уму копеечку и никого не трогали. В общем, отрывались по полной, но, опять-таки, по уму. Я знал, что рано или поздно Серега остановится, или его остановит внутренняя борьба с самим собой, и тем самым не даст скатиться вниз по наклонной. Ибо это был закон жанра.

Раньше, когда я сидел на игле, со мной бывало почти такое же. Только там тюрьма спасала. В полном смысле. Это я насчет «остановят» в широком смысле слова.

Под замком негде взять уколоться, ты потихонечку перехумариваешъ и дело с концом, тогда как если бы тебя не посадили, ты бы умер либо от передоза, либо от чего-то еще, но в любом случае причиной смерти были бы наркотики.

Здесь же был алкоголь, я с ним связан никогда не был, поэтому лишь поверхностно знал, что может ожидать человека, злоупотребляющего им. Точнее, знал, конечно же, больше, но я же был рядом и не дал бы сбыться банальной оконцовке, как это бывает с султыжниками. Где-то упал по пьяни и, ударившись виском, умер, саданул кого-то перышком или что-то в этом роде. Да и Манул, прожив в Европе уже достаточно долгое время прекрасно понимал, как европейцы относятся к русским, тем более к тем, кто злоупотреблял спиртными напитками.

Кстати, мы с Манулом по-русски и не общались. Гутарили почти всегда на фене вперемежку с французским и турецким. Последний Манул знал не хуже меня. И это надо было слышать. Моя покойная бабушка в гробу бы перевернулась, услышав наш диалог. Да еще подшофе.

Как правило, наши посиделки ограничивались разными ресторанчиками, которые располагались на территории вокзала Сен-Лазар, либо в одном из нескольких ресторанов отеля Hotel Austin's Saint Lazare, в котором мы жили. Но в этот раз мы решили «выйти в город».

Повод был более чем значимый. В этот день была годовщина смерти Серёжиной мамы. Я узнал об этом накануне. Помянуть ее Манул решил в одном из приличных ресторанов Парижа La Coupole. Он бывал здесь до этого, и не раз. Это было приличное заведение, расположенное на бульваре Монпарнас, одна из самых известных рестораций Парижа. Чтобы попасть в «Купол», так переводится название, следовало заранее заказать столик. Когда только Манул успел его заказать?

Интерьер ресторана La Coupole