Воровская сага в 4 частях: Бродяга. От звонка до звонка. Время – вор. Европейская гастроль

Дело в том, что на северных командировках, не только блатные нападали на блядей и сук, но и враги наши, в свою очередь платили нам той же монетой. Только мы выступали против них в открытом бою, а эти мрази залетали в бараки в тот момент, когда все спали и по сонникам вырезали басоту[221]. Что бы быть постоянно на стреме[222], мы порой даже не раздевались и это продолжалось месяцами, а порой годами, а одну из двух продольных перекладин шконаря[223], которая имеет «Г» образную конфигурацию, где-то посередине, сантиметров двадцать, перематывали бинтом или чем-то наподобие. Это приспособление было чем-то вроде ножен, куда вставляли стилет или заточку. При первом же шухере[224], а спали мы так, что могли слышать, как паук плетет в своем углу паутину, рука непроизвольно хваталась за рукоять стилета или ножа, смотря какое оружие было предпочтительней. Со временем, рука привыкала к такому расположению во сне и нужно было время, чтобы отвыкнуть от этой привычки. Я конечно же пожалел, что рассказал матери об этом, потому что она была в шоке от услышанного. Так что вот так.

Глава IV

Ну а теперь, я продолжу свое повествование, ибо читатель ждет развязки всей этой истории, и, смею уверить, ждет не зря. Когда я пришел в себя Яша по-прежнему улыбался и как бы подбадривал меня теребя за плечо. Как будто не он только что расписался за мокруху, а я был пойман легавыми с поличным. Воронок — старая калымага времен последней революции, тащился по бирже, как черепаха. Нас наспех запихали в него, чтобы побыстрей избавиться. Слегонца покоцанные[225], а некоторые и с ножевыми ранениями, мы сидели на корточках (сидений давно не было) и проклинали это мусорское мразье, которое испортило нам вечер. Конечно же многие обратили внимание на то, какой фортель выкинул Яша, а некоторые вообще удивлялись откуда он взялся, вроде среди нас его не было, но не лезли с расспросами. Естественно, при данных обстоятельствах и я не мог выяснить причину его поступка. Все мы с братвой узнали об этом несколько часов спустя, когда нас уже раскидали по камерам карцеров.

В те времена о которых мой рассказ, если заключенные умирали, их не отдавали родственникам. Поч-ти то же самое происходило и со смертельно больными людьми. Никакой актировки[226] не было и в помине. То есть, если у заключенного находили смертельную болезнь на него никто из административных сотрудников просто не обращал внимания, тупо ждали, когда умрет, а затем безконвойники[227] вывозили отмучившегося бедолагу на местный погост и бросали в небольшую яму. Земля была мерзлой в любое время года, поэтому о том, чтобы выкопать нормальную могилу не могло быть и речи. Для этих чертей главным было, что б не было видно покойника, а о том, что в туже ночь слетевшиеся отовсюду птицы-стервятники расшвыряют тонким слоем покрытый слой земли и склюют труп, никто не заморачивался.

Когда же дело касалось достойных арестантов, все происходило несколько иначе. По возможности мы мыли покойника, одевали во все чистое, затем клали ему в карман пачку махорки и коробок спичек. По возможности, бесконвойники фотографировали то место, где захоронили, там ведь вешали бирку с номером, но это было очень редко, я имею в виду фото, в основном, составляли подробный план погоста и место, на котором был захоронен человек. Пока мы не могли удостовериться на верочку[228], что могила выкопана с соответствующими стандартами, то есть хищники до трупа не доберутся, ни о какой плате не могло быть и речи. Ну а когда платили, то платили, как положено, чисто по-жигански[229]. Для этих целей, если у семенников[230] не было достаточно средств, их выделяли из общака. Почему я так подробно об этом описываю, читатель поймет чуть позже.

Во время своего предпоследнего пребывания в пересыльной тюрьме Тобольска, прежде чем попасть в общую камеру, Яша, как и весь этап проходил медобследование. Эта процедура предполагала себе обыкновенный рентген, в результате которого у него и был обнаружил рак легких последней стадии. Его уже ничего не могло спасти, поэтому и не стали отправлять в тубзону[231], а собрав таких же, как и он бедолаг в одной камере пересылки, направили в обычную зону доживать свой век, где в этапе мы с ним и познакомились.