Восхищение

На секунду показалось, что всё вокруг – продолжение сна. Вот сейчас Глеб сосредоточится, проснется, окажется в своем нормальном мире, где у него есть, к примеру, жена Верка и пятнадцатилетний сын, двушка в старом фонде, холодильник набит холодным пивом, а на работе ждет молодая любовница с во-от такой грудью.

Может же такое быть, да?

Мама закашлялась, возвращая к реальности.

– Прибраться не забудь, – напомнила она. – Наследил ужасно. Весь паркет в крови. Никто в гости не придет в такой свинарник.

4

Вопросов стало еще больше, и у Глеба разболелась голова.

Через двадцать минут он заглянул к Валерке, спросил:

– Выпьем?

Валерка никогда не отказывался, особенно по выходным. Вдвоем они вернулись на кухню, которая уже опустела. Впрочем, Глеб не был уверен, что вообще видел здесь кого-то. За спиной в общем коридоре скрипуче поехал трехколесный велосипед. Кто-то спустил воду в туалете. Глухо заиграло радио. Коммуналка продолжала существовать, несмотря на произошедшее.

В холодильнике Глеб сразу обнаружил литр темного фильтрованного себе и литр вишневого Валерке.

– Не стесняйся, я угощаю, – сказал, усаживаясь за стол. Разлил пиво по стаканам, тут же осушил свой почти наполовину. Пиво прошло куда-то внутрь, ухнуло, забулькало, вызывая новые неожиданные ощущения. Живот как бы вздулся, скотч заскрипел, и первые капли пенистой (от пива?) крови упали на пол. – Значит, так, Валерка. Мне надо с тобой серьезно поговорить, за жизнь. Вот скажи, я гнилой человек?

– То есть как? – не понял Валерка. Он был еще не пьян и потому не мог прочувствовать вопрос.

– Смотри. Гнилой человек в нашем понимании кто? Тот, кого никто не уважает, да? Кто слово не держит, обманывает, ведет себя как мудак. Я такой?

Валерка выпил и закачал головой:

– Конечно, нет! Вы прекрасный человек, Глеб.

– А почему? Почему я прекрасный?

На это Валерка не сразу нашелся, что ответить. Он пожимал плечами, жевал губы и прятал взгляд. В конце концов пригубил еще пива, сказал:

– У вас есть работа, Глеб, комната своя. Все как положено. Вы стремитесь к гармонии в этом плане.

– У нас каждый второй стремится к гармонии. А я по существу спрашиваю. Что во мне хорошего? Смотри, я жене изменял. С Тамаркой на смене. Потом с Юлькой на фабрике, дважды. И еще с какой-то безымянной разведенкой сорокалетней. Это раз. В коммуналке, опять же, теснюсь, хотя мог бы уже давно снять нормальную квартиру, жить в ней. А мне свободы жалко. Потому что за квартиру платить придется, а коммуналка – по наследству досталась. Я тут экономлю, значит, финансово независим. Бывшей не помогаю, ребенку тоже. Жалко мне время на помощь. Для себя живу. Короче, гнилой я, понимаешь. Насквозь. Поэтому от меня так и разит!

Ему и правда показалось, что вокруг запахло едкой гнильцой. Он потер пальцами щеки, вокруг глаз, помассировал нижнюю челюсть. Вонь усилилась. Будто рыбешка протухла.

– Какая жена, Глеб? – осторожно спросил Валерка. – Вы о чем?

В кухню вошла полная женщина, завернутая в изношенный халат. Перебирая руками узелок пояса и выражая полнейшую брезгливость по отношению к выпивающим, она подошла к окну и резко его распахнула. Ветер тут же поднял занавески и швырнул на пол горсти тающего снега.

– У вас тут пропало что-то. Дурные поступки какие-то гниют.

– Что вы сказали? – удивился Глеб.

– Скорлупу яичную, говорю, выбрасывать надо, а не бросать вместе с бананами! – взвизгнула женщина, впиваясь пальцами в узелок пояса. – Вонища страшная! Я заявление напишу, чтобы вас выселили к чертовой матери!

Она озлобленно зыркнула на Глеба и вышла из комнаты, растворившись в темноте коридора. Радио откуда-то из глубин коммуналки надрывалось: «Это все, что останется после меня…»

– Действительно, пахнет гнильцой, – промямлил Валерка, провожая женщину взглядом. – Напомните мусор выбросить.

– Может, правильно, что меня как наживку бросили, пусть жрет! – сказал Глеб, задумавшись. – Может, рыба эта – санитар леса, очищает город от таких, как я. А что? Верная мысль. Краткая и ясная. Зачем я нужен? У меня ни образования, ни семьи. Одна больная мать, которой я даже лекарств нормальных купить не могу. А ведь надо сделать в жизни что-нибудь правильное, хорошее.

Он даже порывался подняться, но Валерка взял его за руку.

– Глеб, вам надо прийти в себя.

– Верно. Что это я? Надо бы еще выпить. Ты ничего странного во мне не замечаешь, Валерка? Вот тут или тут?..

Он налег на пиво, которого в холодильнике нашлось с избытком, и после третьего, что ли, литра почувствовал приятную легкость, осел на стуле и высказал мысль, которая только что пришла ему в голову:

– Знаешь, а это даже смешно. Я на секунду подумал, что прожил жизнь не так, как мог бы. То есть мне вот кажется, что есть другая жизнь, где я нормальный отец, женат, не бухаю как черт. Тут недалеко у меня квартирка своя. Сыну купил новый компьютер и эту, как ее, приставку. Жене собирался на день рождения машину. Вот так бы я хотел жить. А что в итоге? Мучаюсь в коммуналке, прогнил насквозь… эх, был бы еще один шанс… было бы понимание, как прожить и зачем…