Восход Черного Солнца и другие галактические одиссеи

Оба помолчали, взирая на призрачный Роханель, которым некогда правили, точно боги, их предки марсиане.

– Прошлого не вернешь, – рыкнул Фарг. – Мертвых из могил не поднимешь. Нам на смену пришли новые цивилизации.

– Мы не обязаны помогать землянам, – возразила Заррэн.

– Заррэн, пойми, на Земле тоже есть любовь. Люди любят друг друга точно так же, как и мы с тобой. Неужели мы, познавшие всю злобу ригелианца, позволим ему уничтожить братскую планету? Взгляни на Роханель и представь! На Земле есть такие же города, каким Роханель был тысячелетия назад. В этих городах сейчас звучит радостный смех… царит счастье, которого мы с тобой, увы, познать не успели. Заррэн, как бы я хотел подарить тебе славные деньки из великого прошлого Марса!

– Фарг, ты прав, – сказала Заррэн, и слезы в три ручья покатились по звериной морде. – Мы не можем допустить, чтобы Крана уничтожил Землю. Но я так боюсь!.. Фарг, я люблю тебя! А если что-то случится? Как же я буду одна?.. Но с другой стороны, мысль о том, что ты будешь страдать в неизбывном одиночестве, страшит меня еще больше. Пугает настолько, что я даже готова допустить твою смерть…

Пару мгновений два ящера, чей облик ничего, кроме ужаса, не внушал, постояли друг подле друга, а затем Заррэн, вздохнув, подошла к панели управления.

– Фарг, я готова, – пророкотала она.

Фарг улегся на операционный стол рядом с землянином. Заррэн нажала на кнопку, и помещение заполнилось нарастающим гулом. Заработали невидимые рентгеновские лучи, хирургическая машина приступила к предоперационному обследованию.

Сфокусировав усыпляющий вибролуч, машина погрузила землянина и марсианина в глубокий сон. Человек и ящер лежали плечом к плечу, а сверхточные устройства производили в пространстве необходимые подстройки, чтобы приступить к трепанации.

За пультом управления Заррэн, предельно осторожно работая лапами, чтобы случайно не задеть лишнего, контролировала операцию. Технические и научные достижения древних марсиан оставались актуальными и по сей день. Создатели даже представить себе не могли, что их машины пригодятся кому-то пять тысяч лет спустя.

Прошел час, еще один, а операция все продолжалась.

Далеко за полночь Заррэн и Фарг вновь созерцали Проклятую долину с утеса. Красная пыль, как и прежде, саваном колыхалась над коричневато-желтой чашей. От черного куба, притаившегося в устье долины, веяло угрозой. А земляне суетились вокруг космического корабля.

– Потеряли своего друга… – прорычала Заррэн, но взглянула на Фарга и осеклась.

От внешности ее собственного друга у нее по-прежнему перехватывало дыхание.

На корточках рядом с Заррэн сидел Фарг в обличье Фэнтона Дейла: землянин в изорванной и запылившейся одежде, с бластером в кобуре. Отторжения марсианского мозга, чего так боялась Заррэн, не произошло.

А вот мозг землянина в теле ящера не прижился и погиб.

– Заррэн, мы ни в чем не виноваты. – Человеческое горло, непривычное к резкому гортанному марсианскому наречию, издавало странные звуки. – Не надо убиваться. Откуда же нам было знать, что различия между организмами марсиан и землян окажутся столь разительными?

– Так жаль, что он не выжил.

– Мне тоже жаль, но другого пути у нас не было. Если бы землянин знал то, что знаем мы, он и сам бы согласился пожертвовать собой. Хорошо хоть умер без страданий – не придя в сознание.

– Ну а что будет с твоим телом, Фарг? Уверен, что машина сможет совершить обратную пересадку?..

– Да, жизнь в теле ящера будет поддерживаться до моего возвращения. А сейчас расскажу тебе, что нужно делать. Я незаметно проникну в логово ригелианца, а ты, выждав некоторое время, заманишь туда землян. Оказавшись в цитадели Краны, они наконец прозреют и увидят истинную сущность своего нового друга. Крана наверняка попытается убить меня. Надеюсь, сумею дать ему отпор. Буду обороняться оружием погибшего землянина. Правда, к этим рукам еще надо привыкнуть.

– Я едва понимаю твою речь, – пророкотала Заррэн.

Фарг кое-как извлек из кобуры бластер, неуклюже повертел в руках и выронил. Наклонившись за ним, не удержал равновесие и упал ничком. Затем с трудом поднялся на ноги и затолкал оружие в кобуру.

– Бегать на двух лапах и на шести – это, Заррэн, далеко не одно и то же. Все равно что идти по морскому дну! Мне надо быть очень осторожным. Земляне ни в коем случае не должны меня заметить прежде, чем я доберусь до Краны. Ну ладно, я пошел.

Фарг неловко, точно марионетка, опустился на колени, обхватил руками чудовищную голову Заррэн и крепко прижал к груди. Затем он встал и, спотыкаясь, побрел без оглядки прочь.

Боль! Страшная боль одолевала Фарга. Ни словом он не обмолвился о ней Заррэн. Фарг едва мог контролировать человеческое тело. Каждый шаг сопровождался болью, вспыхивавшей в сознании красным пламенем. С каждым мучительным прострелом марсианский мозг в черепной коробке землянина сотрясался, и за этим следовали головокружение и тошнота. Обычно после трансплантации мозга пациенту обеспечивают полный покой как минимум на месяц, но Фарг, не успев очнуться от наркоза, засобирался обратно – в Проклятую долину.