Восход памяти

Марианна не слышала звука. Но она видела, как над коттеджем нависло темное облако. Туча сгущалась, вихрилась струйками иссиня-черных прядей, расширялась, снова обрастая кудрями, и, увеличиваясь, пульсировала как живой организм. Сверкнула молния. Ее разряд пронзил землю. Земля треснула, как ореховая скорлупа, из разлома вырвался ветер – захлестнув тучу, закружил ее в единой, мощнейшей силы круговерти. Вихрь был осязаем. Он вырывал с корнем деревья, подбрасывая их как щепки. Марианна заглянула внутрь дома: там летала из угла в угол скудная мебель, сталкиваясь друг с другом, ломались предметы, все переворачивалось вверх дном. А позже Марианна увидела город: Вихрь срывал провода, шутя играя лентами огней. Высотные дома раскачивались от Вихря, сгибались, как деревья на ветру, на фоне кромешной тьмы средь невозможного пугающего безлюдья, и это было страшно.

– Куда делись все люди? Город как будто вымер, – произнесла Марианна, не отпуская руку Марийки, она чувствовала, как накалилась ее ладонь.

– Люди спят. Твое сознание разбужено, находясь на этой стороне, ты способна видеть, воспринимать варианты слайдов без монтажа – мир как он есть. Но люди по большей части дремлют, созерцая отредактированную киноленту со всевозможными техническими примочками, оптическими иллюзиями, хитростями и прочими детально проработанными спецэффектами и сценарием, и они, за редким исключением – тех, кто обладает видением (такие, как правило, не покидают стен дурки), – не замечают ничего. Кто-то может почувствовать легкое недомогание, но не более того. Одна лента сменит другую незаметно для обывателей. Только мир станет мрачнее и грязнее, воздух еще сильнее пропитает смог, а в отдельной точке земного шара пятьдесят шесть человеческих душ канут в небытие, вместо них пробудятся бесы, войдут в людские семьи и будут сеять зло, уничтожая мир изнутри, ибо такова их изначальная суть. Пятьдесят шесть душ… всего пятьдесят шесть… ничтожная песчинка в многомиллиардной пустыне мира. Всего-то, казалось бы… Но эти пятьдесят шесть, вкупе с теми двадцатью двумя, что давно обосновались здесь, образуют колоду, завершенный жизненный цикл – начало и конец, карточный дом, что питает Вихрь, как раньше питал Элизиум; энергия постоянно циркулирует в нем, Вихрь обновляется и растет. И еще он движется. Собранный карточный дом – символическое завершение жизни Вихря, дающее старт его новому началу, обновлению. Он покидает дом прямо сейчас, двигаясь дальше, покоряя новые пространства Вселенной, строя карточные домики, поднимая ад к небесам в разных уголках Земли. Так постепенно мир приближается к пропасти, съедаемый нелюдями изнутри и неуклонно истощаясь и чернея от непрестанной перемены заезженных слайдов.

Рука Марийки прожигала до боли. Еще чуть-чуть – и жжение стало бы невыносимым. Марианна понимала, что нельзя отпускать руку, и вопросительно посмотрела на девочку.

– Нет никакой боли, – уверенно сказала та, – как нет того, что способно чувствовать боль. То, что ты якобы чувствуешь, – проекция твоего сознания, побочный эффект эмпирической памяти. Стоит лишь пожелать, и неприятные чувства исчезнут. Нечего обжечь! Нечего повредить!

А ведь и вправду, достаточно было принять озвученную девочкой парадигму за данность, как все встало на свои места: ни руки Марийки, сжигающей ладонь Марианны, ни ее собственной руки не существовало – оставалось лишь фиолетовое мерцание их флюидов. Не рука, а фиолетовый луч вплотную примыкал к другому такому же лучу, исходящему из центра фиолетового свечения Марианны.

– Пора! – снова позвала Марийка, взяв Марианну за другую руку, точнее, луч, который притворялся рукой.

Получился фиолетовый обруч, и этот обруч вдруг зашелся пламенем, распаляющим в разные стороны фиолетовые искры. Марианна, теряясь в пламени, ловила слова девочки, которые, казалось, доносил ее разум из недосягаемой доселе глубины.

– Я вижу, куда движется Вихрь. Смотри!

И Марианна увидела, как туча над домом стала клубящимся синим дымом, невесомой петлей взметнулась над начисто снесенной крышей и взяла направление на север. Марианна уже знала, что делать. Нужно перекрыть Вихрю путь, взяв его в кольцо, а после повторить то, что когда-то сделала Бусинка, – ворваться стремглав в самый центр бушующей стихии, но на этот раз не открыть, а запереть ворота из недр земли на ее поверхность.

Несложно догнать смерч, когда он достигается одним лишь помыслом. Бусинки собрались – образовав круг, Марианна с Марийкой замкнули кольцо, зажав Вихрь в огненные тиски. Ветер взвыл, оглушая трубным голосом. Тяжелый звук… От него замирала душа. Но, как ни извивался Вихрь, как ни стращал утробным воем, его сила не могла сокрушить пламенное кольцо Бусинки. Оставалось, как бывало раньше, совершить прыжок.

– На счет три! – крикнула Марийка, начав отсчет. – Один, два…

– Подожди! – Встревоженный голос Марианны едва прорвался сквозь трубный вой. – Я не вернусь в свой мир, если прыгну, так? Марианны больше не будет?

Сокрушительный ветер уже срывал огненные петли.