Восход Синей луны

– Я сердилась, – сказала Джулия. – Мне хотелось заставить тебя ревновать, потому что… О Руперт!..

Она шагнула ближе и прижалась к нему. Он крепко обнял ее и уткнулся носом ей в шею.

– Не бросай меня, – хрипло попросил Руперт. – Кроме тебя, у меня никого не осталось.

– Я никогда не брошу тебя, любовь моя, – тихо пообещала Джулия.

– И я тоже, – вмешался единорог, нежно бодая их головой.

Не оглядываясь, Руперт протянул руку и обхватил единорога за шею.

Через некоторое время Руперт овладел собой и выпрямился. Джулия нехотя оторвалась от него, пригладила его одежду, стараясь не видеть лица принца, пока он приводил свои чувства в порядок.

– Когда откроют ворота? – спросила она, пытаясь говорить твердым, спокойным голосом.

– Уже скоро, – ответил Руперт. Он улыбался Джулии, но вдруг нахмурился, заметив обтянутую кожей рукоятку меча, которая выступала у нее из-за левого плеча. – Джулия, где ты взяла этот меч?

Джулия уловила напряженность в его голосе и отступила на шаг, чтобы видеть глаза принца.

– Так хотел король. Он сказал, что ты отверг этот меч.

– Правильно. И я хочу, чтобы ты сделала то же самое.

– Это же только меч, Руперт.

– Нет, не только! Эта штука, что у тебя на спине, – адское изобретение. Это оружие – величайшее зло, мои предки держали его взаперти в арсенале и больше пяти веков не решались воспользоваться им.

– Как может какой-то меч причинять зло?

Руперт внимательно посмотрел на нее:

– Как гласит легенда, мечи эти – живые. Они разрушают души тех, кто их носит.

Джулия недоверчиво покачала головой:

– Меч есть меч, но все равно я как-то… неуютно себя с ним чувствую. Но пока он будет уничтожать демонов, я воспользуюсь им. У тебя ведь тоже есть волшебный меч. – Джулия поглядела на Руперта. – Радужный меч! Я совсем забыла о нем. А почему бы нам не использовать его против тьмы? Раньше же у нас получалось, помнишь?

– Больше он не помогает.

У Джулии вытянулось лицо. Она вдруг встрепенулась и посмотрела на двери конюшни.

– Руперт, я больше не могу здесь оставаться. Меня ждут мои женщины.

– Да, я видел, как ты их муштровала. Они выглядят… многообещающе. – Руперт неожиданно улыбнулся. – Не знаю, девочка, но мне не нравится, что ты пойдешь во тьму с этим мечом во главе своего отряда. Я хочу сказать, мы должны убивать демонов, а не пугать их.

Джулия расхохоталась:

– Напомнишь мне эти слова после битвы. Обещаешь?

– Обещаю.

Они долго смотрели друг на друга. Руперт протянул руку и взял ладони Джулии в свои.

– Что бы ни случилось, Джулия, помни: я люблю тебя.

– Я люблю тебя, Руперт. И береги себя, пожалуйста.

– Хорошо. А когда мы победим…

– О, когда мы победим, у нас будет куча времени для всего.

Они слились в долгом поцелуе, а потом Джулия повернулась и направилась к поджидавшим ее женщинам. Руперт смотрел ей вслед и впервые за много месяцев почувствовал себя умиротворенным. Он просунул руку под фуфайку и вытащил скомканный носовой платок, испещренный выцветшими пятнами крови.

– Знак внимания моей дамы, – тихо произнес он, коснулся платка губами, а потом вернул его на место, поближе к сердцу.

– Копьеносцы, по коням! Там, на воротах, приготовиться! – раздался громоподобный голос Чэмпиона.

На мгновение все стихло, а потом шум поднялся с новой силой, перекрывая команды и ржанье лошадей. Руперт глубоко вздохнул и, расправив плечи, вывел из конюшни единорога.

Чэмпион восседал на мощном боевом коне. Горящий факел отбрасывал красные блики на его латы. Внушительный, непобедимый, он возвышался над кружащейся толпой подобно герою из легенды. Он подал знак боевым топором, и сотня копьеносцев стала позади него. Копья горделиво глядели в беззвездное ночное небо. Их полированные древки были украшены яркими лентами и напоминали знамена. Гвардейцы и ополченцы двинулись за копьеносцами. Они смеялись, шутили, передавали по кругу фляги с вином. Они потопывали ногами от холода и всматривались в закрытые ворота, радуясь, что их ожиданию пришел конец. А позади них, в арьергарде, шли придворные, фермеры и торговцы. Они чувствовали себя неуютно в плохо подогнанных латах, но на их лицах была спокойная решимость не уступать врагу. Мужчины и женщины стояли бок о бок, держа в руках мечи, пики, ручные топоры. Руперт взобрался на единорога и начал медленно прокладывать себе путь через толпу, чтобы занять свое место во главе армии. Появившаяся горстка гвардейцев сформировала вокруг него почетный эскорт. Руперт поклонился им, и десять гвардейцев, которых он привел из Черного леса, отсалютовали ему мечами.

– Какого черта вы здесь делаете? – строго спросил Руперт. – Вы должны отдыхать в казармах.

– Раз мы можем ходить, значит, можем и сражаться, – ответил за всех Роб Хок. – Такой у нас порядок. И кроме того, почему одному вам должно достаться такое развлечение? Мы как раз начали получать удовольствие от уничтожения демонов, когда вы затащили нас обратно в замок.

– Вы же знаете, какой у них был численный перевес, – начал было Руперт, но ему пришлось замолчать, ибо гвардейцы дерзко расхохотались.

– Мы уже начинаем к этому привыкать, – усмехнулся Хок.