Восход Синей луны

– Обречены! – вдруг выкрикнул другой гвардеец. – Мы все обречены!

Руперт открыл было рот, но тут остальные гвардейцы стали вторить запевале. Оказалось, что это первые слова старинной солдатской песни. Но остальные слова были не столь приличные. И если мужчины подхватывали песню, то дамы сочли своим долгом сделать вид, что они ничего не слышат. Руперт от смеха держался за бока.

Король Иоанн стоял на коленях возле своей лошади и сражался с упрямым ремнем подпруги. Его взъерошенные седые волосы были перехвачены простой кожаной ленточкой, а на старой, видавшей виды кольчуге были заметны шрамы и царапины от сотни былых кампаний. «Скалолом» прильнул к спине короля, но все равно у Иоанна на левом бедре висел старый испытанный меч. Рядом с ним стоял астролог и терпеливо наблюдал за происходящим. Наконец он протянул руку и ловко подтянул ремень на место.

– Спасибо, – промолвил король, вставая на ноги. – Я никогда не умел обращаться с лошадьми.

– Не за что, Иоанн.

– Я рад, что ты здесь, Томас. Похоже, никого больше в замке не волнует, жив я или нет, черт побери.

– С тобой твоя семья.

– Семья, – повторил король Иоанн. – У меня нет семьи с тех пор, как умерла Элеонора. А мои сыновья и я… мы не так близки. У нас нет на это особых причин. Харальд достаточно храбрый боец, еще более он хорош как государственный деятель, но сердце его пусто, как сума нищего.

– А Руперт?

Томас Грей подумал было, что Иоанн посоветует ему не вмешиваться в чужие дела, но вдруг плечи Иоанна поникли, король словно постарел на глазах.

– Руперт? Не раз уже в своей жизни этот мальчик делал то, чего я ждал от него. Он совершил достаточно и не должен бы сейчас здесь находиться. Когда я отправил его на поиски приключений, я не ожидал вновь увидеть его. Конечно, мы не предполагали, что он будет прокладывать себе путь через тьму, сражаться с драконом. Напротив, мы считали, что он будет поступать разумно и просто останется в изгнании. Но все вышло по-другому. Что ж, он по-своему неплохой парень.

– Тогда почему его нет рядом с тобой?

– С самого дня своего рождения он не ведал ничего, кроме одиночества и отчаяния. И виноват в этом я один. Мне не нужен был второй сын. И двор очень быстро воспользовался этим. Они превратили его жизнь в страдание. Я мог бы защитить его, но я этого не сделал, потому что знал, что однажды должен буду приговорить его к смерти, чтобы обеспечить трон Харальду. Страна не пережила бы гражданской войны, тем более сразу после войны с Королевством под горой. А теперь, спустя все эти годы… я не могу отделаться от мысли, что в руках Руперта королевство было бы в большей безопасности, чем если бы королем стал Харальд. По крайней мере, у Руперта есть сердце.

Иоанн повернулся к лошади, быстро дернул подпругу, проверяя, надежно ли она закреплена, и уселся в седло. Лошадь нетерпеливо замотала головой. Король улыбнулся Томасу Грею.

– Скоро мы выступаем. Пожелай мне удачи.

– Удачи тебе, Иоанн. Будь осторожен.

Король Иоанн тронул лошадь с места и стал медленно пробираться к воротам, чтобы присоединиться к своим сыновьям.

Руперт крепко сжал поводья единорога, заметив, как отец медленно приближается к нему. Принц так старался сохранять невозмутимый вид, что у него от напряжения заболели мышцы на спине. «Чего ты сейчас хочешь? – горько подумал он. – Ты уже ничего не можешь для меня сделать, и тебе больше нечего требовать от меня». Окружавшие Руперта гвардейцы замолкли и настороженно следили, как король медленно ставит лошадь между Рупертом и Харальдом. Оба принца поклонились королю.

– Ты появился как раз вовремя, отец, – произнес Харальд. – Мы уже начали беспокоиться.

– Спасибо тебе, Харальд, – ответил король. – А теперь, с твоего позволения, я хотел бы немного поговорить с Рупертом наедине.

Харальд слегка напрягся и метнул быстрый вопросительный взгляд на Руперта, а потом холодно поклонился, отъехал в сторону и стал с преувеличенным вниманием разглядывать громадные дубовые ворота. Лицо его было непроницаемо. Король Иоанн не обратил на это внимания и многозначительно взглянул на почетную гвардию Руперта. Гвардейцы спокойно смотрели на короля, а кое-кто из них выразительным жестом положил руку на рукоятку меча. Король мрачно улыбнулся.

– Отгони своих собак, Руперт, пока я не приказал надеть на них намордники.

Гвардейцы посмотрели на Руперта, и тот неохотно кивнул. Гвардейцы поклонились ему, холодно взглянули на короля и отошли, не особенно углубляясь в толпу.

Руперт задумчиво смотрел на короля.

– Что бы ты ни попросил, отец, я отвечу: «Нет».

– Ты стал предусмотрительным, Руперт.

– У меня на то было достаточно оснований.

Король опустил глаза, не в силах выдержать неумолимый взгляд Руперта. Король бесцельно теребил поводья лошади.

– Руперт…

– Да, отец.

– Через сколько времени мы выступаем?

– Самое большое, через пять минут.

– Ты ненавидишь меня, сын?

Неожиданный вопрос застал Руперта врасплох, и он замешкался с ответом.

– Временами – да. Ты не давал мне повода слишком любить тебя, но… ты монарх, а страна должна стоять на первом месте. Я всегда это понимал.