Восхождение на Макалу

На востоке — Канченджанга, на севере, над теплыми тучами долины Зари, над духотой низменности, — Макалу, величественная и одинокая гора. На расстоянии в триста километров мы различаем детали западного, французского, ребра, юго-восточного, японского, знакомые очертания чехословацкого.

Горы стоят, жизнь идет дальше.

Смеются женщины и прекрасные непальские девушки с раскосыми глазами, мужчины шлепают босыми ногами по тропе, скользкой от муссонного ливня. Пиявки присасываются к коже их бедер и икр, впиваются в мягкую, нежную кожу под коленями, а они, распевая, несут свой груз дальше.

Жизнь продолжается.

А в городах Европы, Японии и Америки, в перенаселенных неспокойных городах, в задыхающихся городах Запада люди готовят новые экспедиции на высочайшие горы мира, выбирая все более сложные и трудные пути к вершине, все более опасные маршруты.

Вечером шерпы смеются, сидя у костра, пьют соленый чай с молоком яков, болтают с носильщиками бог знает о чем, смех не смолкает до глубокой ночи. Счастливый, беззаботный смех.

Вот и заканчивается история одной из экспедиций в Гималаи. Макалу высится на отведенном ей природой месте, величественная в своем безразличии ко всему, что ниже ее. Флажок на ее вершине развевается по направлению к востоку. Арун, река утренней зари, река, называющаяся Заря, несет свои воды, вздувшиеся от муссонных ливней, река, берущая свое начало в источниках Тибета, шумит в ущелье, прорезающем Гималаи между Макалу и Канченджангой, и исчезает в горячих испарениях юга, чтобы слиться с другими реками и закончить свой путь в водах святого Ганга. А потом раствориться в водах океана.

Но вода из океана испаряется, и муссон несет ее к Гималаям. Река по имени Заря возвращается к своим истокам, как будто она ищет самое себя, как будто она ищет смысл своей бурной жизни.

Ничто не имеет конца.

Мы тщетно дожидаемся ответа на наши запросы, посланные телетайпом в Прагу и Дели. Когда выясняется, что линия Катманду — Дели повреждена, Зденек предоставляет нам возможность воспользоваться телетайпом ООН, и наши сообщения летят кружным путем через Гонконг, космические спутники и Бомбей. Тем не менее когда мы ежедневно приходим в непальский банк, то обнаруживаем, что деньги, так необходимые нам для того, чтобы расплатиться с шерпами и возместить непредвиденные расходы, до сих пор не получены.

В тот же день мы приходим к решению, что мне следует полететь в Дели, чтобы ускорить пересылку денег. Шерпы приходят к нам каждый день, и Ивану, еще слабому после болезни, снятся кошмарные сны, в которых шерпы натачивают кривые непальские мачете.

Летное поле затоплено теплым ливнем, и «Боинг-707» стоит у самого здания аэропорта.

Тихая, приглушенная, бесконечно нежная мелодия звучит из скрытых динамиков, и две самые красивые в мире стюардессы, одетые в голубые блузки и темно-синие тибетские наряды, воздев сложенные руки, приветствуют пассажиров.

«Намастэ» — благословен будь, путник, откуда бы ты ни пришел, благословен будь, куда бы ты ни направлялся, да сопутствует тебе удача на всех твоих тропах.

Благоухают цветы, салон самолета освещен приглушенным светом, а снаружи темно от бесконечного ливня, падающего на бетон взлетной полосы.

Воздушный корабль, полный цветов и музыки, взлетает, набирает высоту и берет курс на индийскую равнину.

Воздушный корабль направляется на запад, и две самые красивые в мире смуглокожие стюардессы разносят ароматный чай в чашечках из белого фарфора. Стюардессы профессионально улыбаются, как все стюардессы в мире, черные волосы одной из них заплетены в косу, а у другой — современная короткая стрижка, но тибетские национальные наряды напоминают одежду монахинь. Их миндалевидные глаза не нуждаются в косметических ухищрениях для придания им модной формы, а перед нежной голубизной их век все достижения фирмы «Диор» покажутся чепухой.

Две самые красивые стюардессы мира разносят чай, пахнущий розами.

Воздушный корабль плывет между землей и Вселенной, шум моторов почти не слышен, потому что самолет опережает звук. А мы убегаем от собственной мечты, оставляя за спиной Гималаи, Макалу, юго-западное ребро, лагерь 5, оставляя за спиной часть самих себя.

Самолет погружается в горячее марево над индийской равниной, пронизанное черной пылью. И вот к нам приближается выжженная земля северной Индии.