Восхождение на Макалу

Но Зденек не отходил от телефона, держа постоянную связь с аэродромом. Он забронировал место в больнице, обеспечил возможность немедленной операции. В первый же день, когда утром показалось солнце — это произошло 31 мая — и метеорологическая станция на аэродроме предсказала хорошую погоду, вертолет вылетел из Катманду на восток. В Джанипуре он подобрал ожидающего там Анга Пхурбу, а в Хатии, которая находится недалеко от перевала Попти Ла, ведущего в Тибет, оставил Зденека и канистры с бензином. А пилот и Анг Пхурба, который показывал дорогу, полетели к Макалу.

Напрасно. Поздно.

Но все равно вертолет не смог бы взлететь выше 6000 метров, да и оборудован он был как грузовое такси. Условия для спасения раненых в сложной обстановке Гималаев еще очень сильно отличаются от Альп. В кабине пилота — скорее по инструкции, чем по необходимости — висел миниатюрный кислородный аппарат, казавшийся нам игрушкой — такой он был маленький, в углу кабины висела теплая куртка, а маленькая аптечка, очевидно, не соответствовала даже правилам дорожного движения, принятым в Чехословакии.

Урчит мотор, и вертолет едва не задевает кроны деревьев, перелетая через горные хребты. Кабина наполнена запахом лосьона после бритья и еще запахом яков, который въелся в нашу одежду и волосы. Мы летим над долиной Зари, над Седоа, над Бункином. Справа мы видим пик VI, и Чамланг, и тучи, тучи, за которыми скрывается Макалу.

Перед нами как на ладони Эверест над глубоким каньоном реки Дудх Коси, Южное седло и Лхоцзе в ином ракурсе, чем мы видели их с морен над базовым лагерем.

Мы пролетаем одну долину за другой, один горный хребет за другим, приближаемся к кронам деревьев и вновь взмываем над долиной, погружающейся в зеленую тень. Мы перелетаем реки, текущие с севера на юг.

Под нами проносятся зеленеющие рисовые поля, под нами асфальт шоссе бежит на север к границам Тибета и на юг в Лаос. И вот мы видим под собой темную зелень широкой долины Катманду, Боднатх и белую ступу — храм с всевидящими глазами Будды. Вертолет касается бетонной площадки аэродрома.

Катманду, горячий и зеленый Катманду.

31 мая, 10.45.

Мисс Элизабет Хаули из агентства «Рейтер» одета в ярко-красное платье. Эта американка, которая живет в Катманду, связывает с миром и родиной, наверное, все альпинистские экспедиции. Она помогает в получении и отправке почты. Мисс Хаули — сотрудница Эдмунда Хиллари, она собирает средства для строительства школ и медицинских учреждений в краю Соло Кхумбу. Никто из шерп не знает эту женщину, но именно благодаря ей и Хиллари у подножия Эвереста уже есть больница и дети шерпы могут ходить в школу.

И наша экспедиция пользовалась услугами этой деятельной, невероятно усердной и точной женщины. И вот она приветствует нас на аэродроме и высказывает слова сочувствия по поводу несчастья, постигшего экспедицию.

А потом дотошные и назойливые репортеры, больница, рентген, шоколадные медсестры с раскосыми глазами в белых халатах, скроенных наподобие индийского сари и подпоясанных красным, синим или зеленым пояском — в зависимости от выполняемой функции и стажа работы.

Закончилась фантастическая битва. Обычно модное слово «фантастический» звучит преувеличенно. Но в Гималаях оно уместно. Действительность здесь так тесно переплетается с фантазией, что человеку трудно отличить сон и явь. Сон оказывается явью, а реальность превосходит самую смелую фантазию.

Битва, фантастическая битва завершается. Истекло время страданий и лишений, приключений, снов, дружбы. Всего час полета от долины Барун Кхолы, всего час полета из каменистой пустыни, из еловых лесов — и все заканчивается.

Благодаря Зденеку Виднеру в начале экспедиции и сейчас после возвращения мы могли жить в отеле швейцарской организации по техническому развитию Непала. В этом здании древняя непальская культура с удивительным вкусом соединяется с почти пуританскими принципами швейцарского гостеприимства. Отель расположен в квартале Эканта Куна в южном предместье Катманду, называющемся Патан. В старом доме есть атриум, где в саду днем и ночью журчит фонтан. Цветы украшают каждый уголок. Зелень газонов тщательно ухожена. В просто обставленные комнаты с открытой галереи ведут двери, занавешенные вьющимися растениями; утром спящих будят голоса желтоклювых индийских скворцов, начинающих распевать с первыми лучами солнца. Вечером в камине в большом зале пылает огонь, его мерцающий свет озаряет драконов на тибетских коврах и наделяет волшебной силой бронзовые статуэтки из буддийских храмов. Звон серебряного колокольчика оповещает о том, что чай подан. А с террасы во время захода солнца или же после дождя, когда очищается горизонт на севере, за зелеными предгорьями открываются Гималаи.

Виден восьмитысячник Шиша Пангма, находящийся на тибетской территории, Гауризанкар, горный массив Ганеш Гимал, видны бесконечные цепи белых гор.

После долгих дней и ночей без сна я засыпаю на простом ложе, пахнущем старым деревом из тропических лесов. Вокруг меня сразу воцаряется тишина.