Восхождение свободы (СИ)

Трое солдат окружили ребёнка. Один из них отсек ему ухо штыком и ударил по спине автоматом. Тот с криком упал. Остальные, не давая ему подняться, обрушили на него приклады. Кровь расплескалась по бетонному полу. Слышался крик на неописуемо высоких тонах.

«Красная сволочь! Насмерть бы забила!» – вспомнил Бениньо слова матери. Ему стало не по себе.

Расправившись с юнцом, один из солдат, возвращаясь к лейтенанту, наступил на бездыханное тело сапогом.

– Раскрасьте его как следует! – проорал офицер, топнув ногой. Он задыхался от ярости. Глаза его были налиты кровью. Один из солдат ударил Элизио по спине так сильно, что тот свалился на пол к ногам Эдвина Димтера.

– Чтоб тебя! Красный выродок! Марксистская клоака! – крикнул лейтенант, со всей силы пнув Торреса ногой. Элизио перевернулся на спину, прижав локоть к локтю, колено к колену, закрыл лицо руками. Фашист замахнулся на него хлыстом. Он бил со всей силы, сотрясаясь в самых мерзких проклятиях. Сколько раз он обрушил на него удары! Солдаты били его прикладами.

Руки, ноги, лицо кровоточили. Боль пробирала до самых костей. В какой-то момент Элизио не выдержал. Из его груди вырвался протяжный стон.

– Господи! – воскликнул солдат Бениньо. – Что вы делаете?!

До сих пор Бениньо не знал, что значит забить насмерть. На его глазах только что произошла насильственная смерть ребенка, а сейчас он лицезрел страдания лидера подполья.

– Мой лейтенант! – воскликнул он и подошёл, отдав честь. – Сеньор офицер!

– На место, я сказал! – рявкнул Принц.

– Почему вы ведете себя, как коммунисты?!

– А ну-ка, повтори! – заорал Бьянки.

–Не трогайте его! – крикнул Бениньо, схватив офицера за поднятую руку. – Может быть, дело и вовсе не в них! Может быть, дело в нас, а?! При Альенде мне не доводилось присутствовать при массовых расстрелах и пытках! Может быть, я чего-то недопонял, мой лейтенант!

– Заткнись!.. Переломайте им обоим все кости! – приказал лейтенант.

Солдаты набросились на Бениньо, содрали с его плеч погоны и принялись линчевать.

– Предатель! Продался марксисткой банде! Красный мусор! – бранился офицер.

Что чувствовал в это время Элизио? Боль. Страшную боль. Мысли в голове путались из-за постоянных ударов. Фашист, ослеплённый бешенством, орал и оскорблял, орал и оскорблял, ударяя марксиста прикладом по изувеченному лицу. На какой-то момент Бьянки остановился и посмотрел избитому прямо в глаза.

– Ты убийца нашего генерала! Ты хотел его убить! Ты! Ты! Ты! Сволочь!

Элизио Торрес абсолютно ничего не ответил ему.

Лейтенант, проходя мимо пожилого рабочего, в кровь разбил ему лицо, стянул с головы восьмиклинку и засмеялся. Зрачки его глаз сузились на свету. Он одел восьмиклинку на голову Элизио. От малейшего прикосновения Торрес чувствовал боль. К нему подбежал солдат, державший отнятую у кого-то трубку, и заставил его взять мундштук в окровавленный рот.

– Ну что, генеральный секретарь компартии? Нравится тебе твоя должность? – глумливо спросил Бьянки и залился высоким язвительным смехом.

– Я не виноват, уроды! – послышался чей-то голос.

– Нет уж, Инферно! – отвечал солдат.

– Я не марксист! Как вы, твари, посмели назвать меня коммунистом! Я служил с вами! Я штурмовал Ла-Монеду! Какая дрянь донесла на меня! Чтоб вы сдохли! – выкрикнул солдат со странным именем Инферно. Бывшие соратники обрушились на него с прикладами.

– Чтоб вас! Ненавижу вас, уроды! Я не марксист! И никогда им не был! Горите заживо! Уроды! Горите заживо! – шипел он, как змея под сапогом. – Я скорее зарежу каждого первого здесь, чем объявлю себя марксистом!

Солнце палило, как вулкан. Стояла лютая жара. Пулемёты ждали своего часа. Прожектора ослепляли.

Элизио Торреса поволокли к раздевалке стадиона.

Все трибуны были заняты, словно при большом матче. Это был матч смерти, где вместо красных карточек была красная кровь, вместо рефери – офицер, вместо мячей – отсечённые головы.

– Держите бумаги! – обратился один из военных к узникам, сидящих на скамейках. — Значит, так. Заполните бланки! Фамилию, имя! Место работы и партию! Попытаетесь обмануть – пеняйте на себя.

Голос его на удивление был тихим или даже сонным, ведь он не спал несколько часов. У него ужасно разболелась голова. Сейчас он думал только о том, как бы избавиться от боли.

Военный указал пальцем на Хуана Теодореса.

– Вот ты! Ты будешь за главного! – сказал он и зевнул.

Комментарий к XI На стадионе

Военный преступник Бьянки — это невыдуманный персонаж. Он действительно известен расрправами на стадионе. В книге он участвует в расправах на Национальном стадионе, а с исторической точки зрения на стадионе Чили. (это два разных стадиона) ========== XII «Я не коммунист!» ==========

Представить себе полную картину происходящего читатель сможет только тогда, когда узнает о том, как арестовывали Элизио Торреса и других членов подполья.

Фашист наставил на главу подполья автомат. Второй в этот момент сдирал со стены плакат с изображением кубинского команданте.

Элизио не желал подчиняться офицеру, и тогда пиночетовец обрушил на его голову удар рукояткой пистолета, а путчисты повалили на пол.