Восхождение царицы

Мозаичный пол представлял собой выложенный мозаикой Нил с рыбами, птицами, лодками и цветами. Я встала на крокодилову морду.

Олимпий, Мардиан, Руфий, Хармиона и Ирас присутствовали на церемонии в качестве свидетелей. Жрец Сераписа произнес несколько фраз, мы повторили их, и дело было сделано. Птолемей Четырнадцатый и Клеопатра Седьмая, любящие отца и любящие друг друга сестра и брат, бог и богиня, сочетались браком, сделавшим их владыками Верхнего и Нижнего Египта. Сияющий Цезарь благословил новобрачных по римскому обычаю, и все мы направились к пиршественным столам.

И вот настала наша последняя ночь. Поутру Цезарю предстояло отплыть с тысячью легионеров.

– Ты и представить себе не можешь, как мне не хочется покидать Александрию, – со вздохом промолвил он. – Но откладывать больше нельзя.

– Да, столь долгая задержка и так уже вызвала немало пересудов, – признала я. – И это лучшее доказательство того, что ты предпочел бы остаться.

– Я отплываю не с пустыми руками, поскольку почерпнул здесь немало ценного, что не мешало бы пересадить на римскую почву. Теперь я знаю, как должен выглядеть настоящий столичный город. Спасибо тебе за это.

– Что ты имеешь в виду? Каким, по-твоему, должен стать Рим?

– Рим слишком прост, даже примитивен, – ответил он. – Вот прибудешь туда, сама увидишь. – Тут он (от меня это не укрылось) заторопился. – Раньше я многого не замечал, но теперь, когда увидел широкие мраморные улицы, общественные здания, библиотеку… Мне очень хочется, чтобы в Риме появилось нечто подобное. Да и календарь ваш значительно совершеннее нашего. Я обязательно займусь преобразованиями, как только…

– Закончатся войны, – закончила я за него. – Тем больше оснований не искушать судьбу, но помочь ей.

– Ты права, – согласился Цезарь. – По прибытии в Сирию я сразу же наберу подкрепление.

Я проводила взглядом последний из римских кораблей, вышедший из гавани и направившийся к горизонту. Корабли становились все меньше, превращались в точки и исчезали, а мне казалось, что вместе с ними уходит и моя жизнь. Мы пробыли вместе так недолго, но за это время мой мир полностью изменился, как менялось все, к чему прикасалась рука Цезаря. Ни Галлия, ни Рим, ни я уже не будем прежними, какими были до его появления. Пути назад нет – Цезарь преобразил мир.

НА ЭТОМ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ ПЕРВЫЙ СВИТОК

Второй свиток

Глава 16

Он уплыл. Я огляделась по сторонам, словно пробуждаясь от сна. Кажется, впервые после отъезда из Александрии на церемонию почитания священного быка в Гермонтисе я увидела дворец и город глазами взрослого человека. Я отбыла отсюда почти два года тому назад, имея смутное представление о делах правления и еще более смутное – о том, что происходит за нашими границами. Удача была на моей стороне, но до сегодняшнего дня я разделяла ее с Цезарем. Теперь предстояло действовать самостоятельно, и одной удачей тут не обойтись. Ведь я буду править великой страной. Надо лечить раны, нанесенные междоусобицей.

Хорошо, что теперь у меня есть возможность направить на это все усилия, не отвлекаясь на распри и дворцовые интриги. Мне предоставлена свобода действий, но в случае неудачи винить будет некого. Эту свободу мне обеспечат легионы Руфия – великий дар Цезаря. Величайший, не считая нашего ребенка.

Решив сразу же приняться за дела, я в первую очередь отправилась осматривать дворцовый комплекс вместе с Мардианом и Хармионой. Пока мы с Цезарем совершали плавание по Нилу, Мардиан произвел тщательную всестороннюю оценку нанесенного ущерба и сейчас показывал мне наиболее пострадавшие места.

– Вот здесь – прошу прощения у царицы – солдаты оправлялись и уничтожили все растения.

Он указал туда, где некогда красовался дивный луг, покрытый восхитительными цветами. Теперь там смердело.

– Ну что ж, во всяком случае, они удобрили почву, так что мы можем снова посадить растения, – заметила я. – Ручаюсь, они приживутся хорошо.

Храм Исиды, находившийся дальше на полуострове, уцелел – может быть, потому что находился за пределами досягаемости камней и метательных снарядов, посылавшихся из города через дворцовые стены. Но чем ближе мы подходили к этим стенам, тем больше разрушений я видела. Конюшни, склады, бани, резервуары – пострадало практически все. Где-то рухнула стена, где-то сожжена крыша. От одного из любимых моих деревьев – гигантского сикомора, под кроной которого я любила играть в детстве, – остался обгорелый пень. Повернувшись назад и посмотрев на главное здание дворца, я увидела уродливые черные пятна, оставленные пущенными из вражеских баллист зажигательными снарядами. Мой прекрасный белый дворец у моря! Я не смогла сдержать горестного стона.

– Все будет исправлено, только прикажи, – заверил меня Мардиан.

«Ну что ж, – решила я, – коль скоро он сумел составить подробнейшую опись понесенных потерь, будет разумно поставить его во главе восстановительных работ».

– Дорогая госпожа, – послышался хрипловатый, заботливый голос Хармионы, – в твоем положении нельзя так утомляться. Прошу тебя, оставь прочие дела на завтра.