Воскрешенный любовник

Его вопрос был озвучен без вопросительной интонации, и Эрика не удивилась тому, что он плевать хотел на её дедушку или тот факт, что она провела какую-то параллель между Арчибальдом Сондерсом (ныне покойным) и этим мужчиной. Это отсутствие интереса было для неё как глоток свежего воздуха. Уже долгое время окружающие совали нос в её жизнь.

— Он купил трубку. Запах был приятный, как табак, который ты закручивает в свои сигареты.

— Турецкий табак — самый лучший.

— Хм. Наверное.

Сколько они уже стоят здесь? Сложно сказать. Её осмотрели, а потом выдали напитки для пополнения водного баланса — качественную ледяную Колу в Красной банке — а потом когда стало очевидно, что она стоит на ногах вполне уверенно, Бородатый вывел её из фургона. Спустя мгновение она уловила, как кто-то вошёл в гараж через боковую дверь и сел на пассажирское сидение.

Запах свежих цветов намекнул, что это женщина. Может, медсестра?

— Замёрзла? — спросил Бородатый.

— Нет, почему ты спрашиваешь?

— Ты только что поежилась.

— Да?

Ну, внезапно, но она даже и не подумала о холоде. Не понимала, что замёрзла.

— Что вы со мной сделаете? — просила Эрика.

— Ничего.

Эрика посмотрела на него. Боже, он был огромным, а в чёрной коже казался ещё крупнее. Также у него были самые странные глаза, какие она только видела, ледяного белого цвета с темно синей окантовкой. Зрачки в центре были чёрными как глубины ада.

Она подумала о подозреваемом, лежавшем на столе, прикрытый только ниже пояса синей медицинской простыней. Она помнила, как он противостоял брюнетке, и они говорили о каком-то месте под названием Дхунд.

— Я хочу увидеть его, перед тем как уйду, — Или перед тем, как они убьют её? — Мужчину в фургоне скорой помощи.

Не получив ответа, она чётко осознала, что у неё не было пистолета, ни при себе, ни в пределах шаговой доступности. Она не знала, отняли его или же она потеряла его в процессе, и даже не хотела заморачиваться этим вопросом. И без того много проблем, чтобы беспокоиться о табельном оружии.

Сейчас она могла только молиться, что проживёт достаточно долго, чтобы составить отчёт о случившемся.

Блин, за последнее время она нарушила всё существующие правила и протоколы, начиная с уборщицы прошлым вечером до пустой кобуры сейчас. Её значок также исчез. Протянув руку к поясу, она не обнаружила там прицепленного значка, а учитывая что просто так соскочить он не мог, значит, они забрали его и знали, что она — коп.

Посмотрев вдоль фургона, Эрика гадала, суждено ли ей оказаться за гаражными дверьми. Живой, в смысле. И допустив мысль, что она может не уйти отсюда на своих двоих, и что, скорее всего, её вынесут ногами вперёд, Эрика подумала…

Ну, она боялась, что забыла выключить кофеварку, в два часа дня наливала себе кофе в термокружку, после того как вернулась в убойный отдел.

Так, это уже смешно. Она видела, как мужчина сражается с тенью и пытается совершить самоубийство, как люди исчезают в воздухе прямо у неё на глазах, как ей в руку помещают светящийся шар… А сейчас стоит рядом с кем-то — с чем-то? — с внешностью Мрачного Жнеца и переживает из-за возможного возгорания?

Посмотрите только, какая она законопослушная. Даже на грани жизни и смерти.

— Я же сказал, ничего.

Эрика посмотрела на Бородатого.

— Что, прости?

— Мы ничего с тобой не сделаем, убивать не станем в том числе.

Его голос звучал сухо, суше может быть только в пустыне Сахара.

Эрике хотелось выругаться на парня, но у неё не было сил.

— Значит, вы просто заберёте мои воспоминания и высадите на обочине с непрекращающейся головной болью и чувством, будто меня преследуют… пока тени, которые напали на него, не придут за мной, а я не смогу защитить себя, потому что не знаю, что, черт возьми, происходит.

Он посмотрел на неё, и его полуоткрытые глаза напомнили ей о породе Сибирский Хаски. Который кусается, но не лает.

— Мы отвезем тебя домой, а не высадим на обочине.

В этот момент открылась и закрылась пассажирская дверь фургона, а потом две пары шагов прошли вдоль бункера и скрылись через выход.

— Он хочет видеть её.

Из пассажирской двери выглядывал мужчина в хирургической форме, махая ей рукой… а когда Бородатый открыл рот, мужчина вскинул ладонь верх.

— Распоряжение врача.

— Есть риск нашей безопасности.

— Он жив и спрашивает про неё. А ты любишь пострелять. Так в чем твоя проблема?

Послышалось бормотание, но Эрика проигнорировала его… Как и доктор с распоряжениями. Но когда она подошла к фургону скорой помощи, Эрике предложили руку, и она приняла её… потому что сейчас ей было всё равно, кто и что о ней подумает.

Салон фургона напоминал гараж — такой же опрятный и чистый, и панель была отодвинута в сторону, открывая проход в медицинскую зону.

Пациент лежал на прежнем месте, на столе из нержавеющей стали, накрытый простыней. И словно почувствовав её появление, мужчина повернул голову и посмотрел на неё….

С отчаянием, которое она не понимала, мужчина протянул руку… и Эрика даже не пыталась удержать себя в стороне. По причинам, о которых она подумает позднее, она бросилась на его голую грудь, прижимаясь изо всех сил.