Воспитание ангела. Сборник повести и рассказов

Фурсов величественно развернулся и двинулся по коридору. Сергей, уже успевший привыкнуть к своему новому физическому состоянию, теперь сравнивал себя со всеми встречными мужчинами именно в этом плане. Ему понравилось, что, несмотря на преклонный возраст, со спины Фурсов выглядел по-спортивному. Жалко, что у Сергея нет таких широких плеч, но ничего, это дело наживное!

В комнату, куда его привёл Фурсов, свет с улицы едва проникал через тяжёлые шторы. Посредине стояло глубокое кресло с высокой спинкой. На полу шкура медведя с головой и лапами. По стенам расположились шкафы с бесчисленным количеством ящичков.

– Это моя картотека, – важно сказал, усаживаясь в кресло, Фурсов.

Сергей застыл около раскрытой пасти медведя. Фурсов щёлкнул выключателем на проводе, и позади кресла, прямо над его головой, вспыхнул голубым светом шатёр торшера. Лицо Фурсова мгновенно пропало в густой тени.

– А я и не знал, что сын Марии Ивановны такой красивый юноша, – сказал он.

Сергей покраснел.

– Занимаетесь спортом, товарищ? Каким?

– Нет, я ещё думаю.

– Да? Странно. А я решил, что вы спортсмен. Присесть не предлагаю, извините. Я, знаете, привык тут… в одиночестве. Творчество не терпит многолюдия и суеты. Вы со мной согласны?

– Конечно. Это мешает сосредоточиться.

– Великолепно. Однако вы по молодости весьма рассеяны.

– Это почему?

– Где ваша сумка, позвольте спросить. Вам мама наверное сказала, что мне доверено, – он усмехнулся и вдруг зло произнёс, – нет, позволено, подготовить к изданию пятитомное собрание сочинений великого русского поэта Сергея Есенина. Кстати, вашего тёзки. Какое неожиданное и хм… многообещающее совпадение.

– Я видел вашу книгу. Очень интересно.

– Только видели? – ухмыльнулся Фурсов. – А вы честный мальчик. Это хорошо. Так вот – пятитомник. Это, знаете ли больше тысячи страниц или пятьдесят печатных листов. У нас с вами очень напряжённый график. Через два года страна будет праздновать 175-летие товарища Есенина. А нам надо успеть сдать книгу в этом году. И как вы себе представляете сделать это, если вы без сумки тут ходите.

– Простите, я не подумал.

– Думать надо всегда, молодой человек.

Фурсов легко на руках вытянул себя из кресла.

– Ладно. Время не ждёт. Вы тут пока поси… постойте, а я пойду подготовлю посылку.

Он вышел. Сергей ещё какое-то время постоял, прислушался, подошёл к одному из шкафов.

Он с удивлением обнаружил, что ящики были разных размеров. Стенки одних были квадратными, другие прямоугольные, встречались узкие и широкие, в размер шкафа, как задвинутые полки. Сергей осторожно выдвинул одну из них. Показался край сплошь покрытой блестящим металлом доски. Потянул ещё. В узорной дыре, проделанной в металле, открылось тёмное человеческое лицо.

«Это же икона!»—сообразил Сергей.

Выдвинул ящичек сверху и ахнул. На дне в беспорядке поблёскивали в слабом свете кольца, цепочки, какие-то камешки.

«Ничего себе картотека!»

Сергей взял приглянувшееся ему колечко с небольшим камушком и подошёл к торшеру, чтобы получше рассмотреть.

– Вы готовы, юноша, – донесся до него голос Фурсова из соседней комнаты. Послышались шаги.

В панике Сергей бросился к шкафу, быстро бесшумно задвинул полку и ящичек и вернулся к голове медведя.

Фурсов вошел, бросил быстрый взгляд сначала на застывшего от страха парня, затем внимательно оглядел шкафы. И тут у Сергея чуть ноги не подкосились – он вдруг обнаружил, что до сих пор держит в руке колечко. В спешке он совсем забыл про него.

Фурсов протянул пластиковый пакет с изображением ковбоя и надписью «Camel». Увидев, бледное лицо Сергея, рассмеялся.

– Успокойтесь, молодой человек. После Международного молодёжного фестиваля с такими пакетами можно смело шагать по Москве, и вас не арестуют как американского шпиона. Вы его ещё и продать сможете за хорошие деньги. Это вам бонус. Вы мне понравились.

Сергей был готов провалиться сквозь землю. Он быстро соображал, как вернуть кольцо. Взял сумку дрожащей рукой.

– Да не волнуйтесь вы так, – решил помочь ему Фурсов, – это же не деньги или драгоценность какая. Впрочем, вы правы, для меня эта рукопись – а здесь только сто страниц – больше чем деньги. В ней вся моя жизнь, – закончил он с пафосом. – Прощайте. Жду вас через два дня. Выход сами найдёте, а я тут…

Сергей с облегчением вздохнул: он просто оставит кольцо на трюмо в коридоре – и всё. Хозяин конечно удивится, найдя там кольцо, – в квартире царил абсолютный порядок, но он человек уже в возрасте, мог бы и забыть… До трюмо оставался один шаг, когда громкий голос позвал его обратно. «Чёрт!» Сергей быстро положил кольцо в карман.

Фурсов держал в руках обвязанный бечевой небольшой свёрток.

– Я тут подумал, – сказал Фурсов, – вы ведь в «тридцатом» живёте?

– Ну да. Тридцать, дробь, тридцать два.