Воспитание ангела. Сборник повести и рассказов

– Что, что? – заметно оживился Николай Тимофеевич.

– Ну, это когда женщина хочет завлечь партнёра. О'кей?

– Да, да, конечно, – как-то стушевался отец оскорблённой дочери, но взял на заметку удачное словцо. – Продолжайте, молодой человек. А может быть… пивка?

Официант принёс пару «Нашей марки». Пока он ходил, Николай Тимофеевич ещё раз с большим вниманием просмотрел снимки. Руки его немного подрагивали.

– Иван сам определял ракурсы съёмки, я только делал своё дело профессионала. Девчонки ушли. Я быстро проявил плёнку и сделал фотки. Ну, выпили конечно, а он вдруг и говорит, что всё это мол детская забава, что нельзя останавливаться. Сказал, что ему очень понравилась ваша дочь, что он тогда уже еле сдержался, чтобы не затащить её в постель.

– Вот гад! – возмутился Николай Тимофеевич и тихонько рыгнул. – Официант, ещё пива, пожалуйста.

– Фотки получились действительно классные. Он отобрал парочку и говорит: «Как ты думаешь, Лёха, что если картинки увидят их предки?» Не поверите, Николай Тимофеевич, я просто опешил. Только что мы договорились с девочками, что подарим им эти фотки и всё. А тут такое! Я сразу отказался. Но Холин, вы же видите, какой он здоровый, заставил меня сделать то, что я сделал. Ещё раз простите меня, товарищ Нифонтов. Вы не представляете, как я измучился. При встрече с Сашей я всё ему сказал. Что он не прав, что обманывать девчонок нехорошо, что это совращение невинных, в конце концов. А он только плотоядно ухмыляется. Тогда я сказал, что не буду во всём этом участвовать. Он понял, что со мной ему не справиться и отвалил. Я успокоился. Решил дождаться девчонок, подарить им фотки и – гуд бай. Но вдруг, за час до прихода Ларисы, а она должна была явиться первой, ко мне ворвался Иван со своей подружкой Ядвигой.

– Ядвига?

– Ну да, это его давняя закадычная подружка. Она полячка, из Варшавы. Учится у нас по обмену.

– Слышал про такое. Значит иностранка. У них сейчас там такое заворачивается. Впрочем, это к делу не относится.

– Да как раз относится! Я думаю, что это именно она Холина подбила на такое. Вы же знаете, я ведь все фотографии и пленки те уничтожил. Но не для того, чтобы скрыть улики – я же ни в чём не виноват, а чтобы вас и отца Нины Боннар спасти от скандала.

– Да, скандалец мог бы быть огого! Это хорошо, что вы и эти снимки мне принесли. А плёнка.

– Так в том-то всё и дело! Я эти фотки выкрал у Холина. Случайно зашёл и увидел там кучу таких на столе. Я был просто в шоке. Я ведь не дорассказал. В тот день, когда Иван ворвался ко мне… – он ведь у меня ключи от квартиры отнял и выгнал – и сказал, чтобы я до вечера домой ни ногой. Значит он со своей подругой всё проделал. Ведь он же сам тут на снимках, значит, был кто-то другой, кто фотографировал.

– И кто же? – озадачился Николай Тимофеевич, отставляя в сторону вторую пустую бутылку.

– Да Ядвига, конечно!

– Послушайте, молодой человек. Кхе…кхе, – прокашлялся Николай Тимофеевич и вплотную наклонился к Лёхе, – но ведь следов проникновения… кхе…кхе, ну вы понимаете, у моей девочки и у той второй врачи не обнаружили. Может они просто сфотографировали и всё. Сейчас пойдём и потребуем у этого вашего Холина оставшиеся фотки и плёнки. А то снова поднимать волну, это как-то…

– Да как вы не понимаете! Было проникновение или нет – не это важно!

– А что тогда? – ошарашенно развёл руками Николай Тимофеевич.

– Ну, во-первых, у Холина всегда в кармане презервативы.

– Ого! Ну, так?

– Во-вторых, девочки пришли к вам только на второй день.

– Ну.

– А в-третьих, – в отчаянии от того, что отец Лары оказался таким тупым, воскликнул Лёха, – она шпионка!

Николай Тимофеевич мгновенно напрягся, покраснел и быстро завертел головой по сторонам.

– Даже если до, как вы говорите, проникновения не дошло… Я знаю Ваню. После разговора со мной, он мог найти в себе силы и отказаться от задуманного в самый последний момент. И потом я думаю, что девочки всё же сопротивлялись. В общем цель была другая, и это была продуманная провокация. Вы можете себе представить, уважаемый Николай Тимофеевич, что будет, если вдруг эти фотографии появятся на первых страницах западных газет с указанием, чьи эти девушки дочки?!

При этих словах Николай Тимофеевич подскочил со стула, ударил себя огромными руками по ляжкам, громко выругался и сделал попытку куда-то бежать. Алексей вынужден был схватить его за руку, и силой усадил на место.

Николай Иванович долго и трудно дышал, вытирая платком голову и шею. Постепенно он успокоился и с мольбой заглянул в глаза Алексею.

–Так что же вы раньше молчали про своего друга и про всё это?

– Я был уверен, что он одумался. Он же советский гражданин, в армии служил.

– Видали мы таких… – советских! Так что же теперь делать?

– Нужно ликвидировать этот заговор. Если Ядвига шпион, то вам одному не справится. Надо привлечь органы.

– Да, вы правы. Я немедленно встречусь с отцом этой, – как её? – Нины и мы всё решим.

– Только у меня просьба. Моё имя и имя моей подруги, которая может подтвердить моё алиби, если потребуется, нигде публично и в деле не должно упоминаться.