Воспоминания

Чтобы обеспечить успех нашего дальнейшего наступление во Фландрии, необходимо вынудить французов предоставить английскому союзнику нести одному всю тяжесть тамошней битвы. Поэтому 24 апреля мы снова делаем нападение на Вильер-Бретонекс, рассчитывая, что французы будут больше заботиться об Амьене, чем о помощи теснимому во Фландрии союзнику. Но это новое нападение не осуществляется.

Напротив, 25 апреля английская оборона на горе Кеммель при первом же натиске терпит поражение. Потеря этой, защиты потрясает весь вражеский фландрский фронт. Противник начинает отступать от Ипернской дуги, которую он удлинил долгой борьбой в 1917 г. Он, однако, оберегает, как драгоценность, последний фландрский город, который не хочет потерять по политическим соображениям. Но не у Иперна, а на юго-востоке, в направлении к Касселю, решится дело во Фландрии. Если нам удастся продвинуться в этом направлении, то весь английско-бельгийский фландрский фронт должен перекатиться на запад. Так же, как и месяц назад, при мысли об Амьене растут и теперь надежды. Я чувствую, как вся Англия, затаив дыхание, следит за развитием фландрского сражения.

После того как исполинский бастион — гора Кеммель — пал, у нас нет основания откладывать дальнейшее наступление. Правда, приходят известия об отказе некоторых наших частей. Да и на поле битвы сделаны ошибки и упущения, но все же мы до сих пор господа положения и должны ими остаться. Успехи, подобные тем, какие были достигнуты у Кеммеля, вдохновляют не только участников этого дела, но и всю армию. Итак, вперед, по крайней мере до Касселя! Оттуда огнем дальнобойных орудий мы достигнем Булони и Кале. Оба города завалены английскими военными припасами; кроме того, они, служат гаванью для высадки английских сил. Если нам удастся здесь справиться, пока не подоспеет французская помощь, то перед нами откроется верная перспектива большого успеха. Но эта помощь подоспевает опять! С подавленным гневом на союзника, отдавшего гору Кеммель, подошедшие французские войска пытаются вырвать у нас этот опорный пункт. Напрасно! Однако к концу апреля наши последние большие нападения на франко-английские позиции уже не имеют успеха.

1 мая мы переходим и во Фландрии к обороне — временной, как мы думали тогда.

Битва при Суассоне и Реймсе

И после окончания боев во Фландрии мы все же не упускали из виду намеченной нами великой цели. Мы хотели продолжать «расшатывать вражескую постройку частичными боями, расшатывать до тех пор, пока она не рухнет». Таковы были тогда наши намерения. Два раза Англию спасала Франция; может быть, в третий раз нам удастся выиграть решительное сражение. Если мы достигнем берега канала, то мы непосредственно затронем жизненный нерв Англии. Мы не только получим возможность мешать подвозу морем, но сможем отсюда обстрелять британский южный берег нашими дальнобойными орудиями. Таинственное чудо техники, благодаря которому мы могли на огромном расстоянии посылать гранаты в столицу Франции, теперь пригодится против Англии, чтобы обстрелять сердце английской торговли и государства с берега около Кале. Тревожные перспективы для Великобритании! Будущее покажет — заложены ли в них гарантии мира или войны.

Англия своим тонким чутьем опасности все это предвидела. Может быть, и Франция втайне учла последствия такого положения. Само собой разумеется, что об этом не говорят.

В мае 1918 г. мы поставили себе задачу опять-таки разделить союзников во Фландрии. Англию легче разбить, когда Франция вдали. Если мы поэтому создадим кризис на французском фронте, то французы отзовут дивизии, которые находятся во Фландрии на английской линии. Надо спешить, чтобы враг не вырвал у нас инициативу. Нападение на наши оборонительные, не очень крепкие, позиции расстроило бы наши планы.

Париж — самое больное место француза. В настоящее время политическая атмосфера там сильно сгущена. Наши гранаты и бомбы до сих пор еще не разредили ее; на это можно рассчитывать, если мы ближе подойдем к городу. В направлении Суассона по всем сведениям французская оборона численно слаба, но местность здесь особенно неблагоприятна для наступления. В начале 1917 г. я впервые взошел на террасу префектуры южной части своеобразно построенного каменного города; передо мной лежала местность, которую освещал прозрачный весенний день. Заключенный в рамку холмов с запада и востока ландшафт тянулся к югу, завершаясь там огромным валом Chemin des Dames.

На высотах Chemin des Dames было отражено весеннее наступление французов в 1917 г. В октябре 1917 г. мы вынуждены были очистить Chemin des Dames и отодвинуть нашу оборонительную линию за Ailette.