Воспоминания

Если бы мы тесно связали наступление у Реймса с нашими планами во Фландрии, то решению подлежал бы только вопрос, как широко мы можем и должны повести борьбу у Реймса. Первоначально у нас было намерение удовлетвориться взятием города. Вопрос об этом решался моментом овладения холмистой поверхностью между Эперне и Реймсом. Во взятии этой местности заключался, таким образом, центр тяжести нашего наступления. Для облегчения наших действий, т. е. для исключения нападения неприятеля на фланг со стороны берега Марны, наши сильные части должны были пробиться с обеих сторон Дормана на южный берег этой реки и затем продвинуться дальше к Эперне. Переход через реку, — на виду у готового к бою неприятеля — несомненно, очень смелое предприятие. Однако, учитывая наш многократный опыт при различных переходах через реки и потоки, мы и этот переход не считали опасным. Главное затруднение было не в непосредственном овладении рекою, а в продолжении боя по ту сторону препятствия. Переход артиллерии и обоза для нападающих войск должен был произойти по военным мостам (понтонным), которые представляли собой благодарную мишень для дальнобойного артиллерийского огня и нападений аэропланов. Наш план, ограничиваясь вначале исключительно взятием Реймса, во время обсуждения значительно расширился. Поводом к этому послужило, с одной стороны, наше намерение отрезать Реймс и с юго-востока, с другой, мы думали расширить наше наступление до Шалони на Марне, привлекаемые перспективой большей добычи пленными и военными припасами, если бы это предприятие удалось. Во всяком случае мы шли на опасность ослабить нашу силу в решающих местах ради широты наступления.

Мы, конечно, были заинтересованы в скорейшем проведении нашей новой операции. Но время работало не за нас, а против нас, так как подошли американские подкрепления. Нашей особой задачей было правильно определить необходимость приготовлений с точки зрения общего военного положения. Не говоря о чисто тактических приготовлениях, как, например, доставка военного материала к позициям, мы не могли, при всей тяжести нашего общего положения, забыть о том, какие трудности заключались каждый раз в моменте подготовки наших войск к новым боевым задачам. И поэтому наступление могло быть начато только 15 июля

Битва при Реймсе

В первые часы дня 15 июля наша тысячеголовая артиллерия начинает свою боевую работу на новом фронте. В то же время происходит и на Марне оживление с нашей стороны.

Враг сначала отвечает довольно вяло, но, затем, постепенно — сильнее. Мы не заметили усиления фронта противника или каких-либо особых мер к обороне. Нашей пехоте удается перейти на южный берег Марны. Мы снимаем вражеские пулеметы, достигаем высот по ту сторону реки, захватываем орудия. Известие об этих успехах очень рано доходит до Авена. Это, конечно, разряжает напряженную атмосферу и усиливает наши надежды. Как и на Марне, возникает бой на большом пространстве вокруг Реймса; атаки не направлены, конечно, прямо на город и его окрестности, так как город должен пасть вследствие того, что будет со всех сторон отрезан. В Шампани до Аргоны нашей артиллерией и минерами совершенно уничтожается первая оборонительная система заграждений противника. За передней линией неприятеля находится оставшаяся еще от прежних боев целая сеть окопов. Никто не может сказать, заняты ли они и какие из них заняты. Во всяком случае противник без особого труда может создать в них неисчислимое количество опорных пунктов. С другой стороны, здесь, в Шампани, по недавним впечатлениям кажется, что неприятель всего меньше подготовлен к сопротивлению. Его артиллерия не отвечает сильно, она, очевидно, не уверена в себе.

Направив тяжелую артиллерию на передовую позицию неприятеля, мы, как и в прежних наступательных боях, открываем разрушительный огонь по линии обороны противника. Наша пехота следует в том же направлении. Первая неприятельская позиция берется почти без сопротивления; мы хотим продолжать наступление. Когда, однако, наш огонь утихает и предоставляет дальнейшее дело пехоте, мы неожиданно встречаем сильное сопротивление. Артиллерия противника начинает усиливать свой огонь, наши войска, несмотря на это, стараются пробиться вперед. Напрасно. Подвозятся сопровождающие батареи. Они прибывают замаскированные и передвигаемые людьми, так как лошади в большинстве случаев не в состоянии двигаться по полю, изрытому снарядами. Едва орудия поставлены на места, как они уже разбиты. Противник, очевидно, главное сопротивление перенес на вторые позиции. Наш подготовительный огонь в большинстве случаев пропал даром. Новый способ обороны был организован против нашего артиллерийского огня и применен благодаря немецкому предательству, как об этом торжественно возвестил потом всему свету неприятель.

Положение в Шампани остается до вечера первого дня неизменным.