Воспоминания

Более благоприятное течение принимают наши бои юго-западнее Реймса и по обе стороны Марны. Южнее реки наша пехота продвигается вперед, напирая вдоль реки по направлению на Эперне. Треть дороги туда пройдена до вечера в страшном бою. И севернее реки наше наступление идет вперед. Еще более могучие, чем известные столбы Chemin des Dames, возвышаются здесь Реймские горы; вершины их, прорезанные глубокими пропастями, покрыты чаще всего густым лесом. Вся местность очень приспособлена к сильной обороне, между тем как для наступающей стороны затруднено применение артиллерии. Несмотря на это, наша пехота пробивается вперед. Она впервые на западном фронте встречается с итальянскими войсками, которые сражаются без всякого воодушевления.

К вечеру 15 июля мы захватили приблизительно 50 орудий. Поступают сведения о 14 000 пленных. Конечно, мы надеялись на большее. Мы ждем результатов следующего дня. До полудня 16 июля наши войска в Шампани незначительно продвигаются вперед. Перед нами серьезный вопрос: окончить ли битву здесь или попытаться идти дальше. Опасность состоит в том, что войска могут, даже при благоприятных обстоятельствах, понести такие потери, что едва ли будут в состоянии основательно использовать достигнутый успех. Шалонь как цель, таким образом, отодвигается в неопределенную даль. На этом основании я соглашаюсь на переход к обороне в этом месте. Напротив, южнее Марны и в горной местности около Реймса мы продолжаем наступление. Но в продолжение дня по ту сторону реки мы чаще бываем вынуждены переходить к обороне. Враг противопоставляет нам большие силы. Непосредственно по обе стороны реки, в направлении к Эперне, мы выигрываем пространство. К вечеру мы уже находимся на полпути к городу, в расстоянии 10 км от него. И в горной местности мы все больше приближаемся к дороге Эперне — Реймс, несмотря на отчаянные контрудары врага. Город является для нас важным военным объектом, так что стоит сделать ставку; овладение им может произвести глубокое впечатление на противника.

17 июля затихает бой в Шампани. Южнее Марны обстоятельства складываются для нас все хуже и хуже. Мы отбиваем только что завоеванную область от вражеских нападений, но наши позиции так близки от реки, т. е. так неглубоки, что каждый контрудар может стать роковым. К этому еще присоединяется то, что военные мосты через Марну все больше разрушаются неприятельской артиллерией и бомбами. Мы, таким образом, снова должны отступить на север, так как к югу не можем больше продвигаться вперед. Как это мне ни тяжело, я отдаю приказ отвести войска на северный берег Марны. В ночь с 20 на 21 июля должен быть произведен этот отход.

В горной местности 17 июля начинается стремительное вражеское наступление. Мы даем ему отпор. Но и нам немыслимо продвинуться вперед. Предприятие кажется погибшим, оно не дает для французского фронта никаких положительных результатов. Но оно еще не потеряло цену для нашего наступления на фландрском фронте. Если из всех целей будет достигнуто хотя бы отвлечение французских сил от английской обороны, то бои велись не напрасно.

С этими мыслями генерал Людендорф отправляется 17 июля в армию кронпринца Рупрехта, чтобы там подробно поговорить о наступлении на английское северное крыло.

Условием проведения нашего наступления у Реймса было то, чтобы части нашей дуги, достигающей Марны и направленной на запад, прочно стояли между Суассоном и Шато-Тьерри. Можно было предвидеть, что наше наступление попросту вызовет контрнаступление французских сил, расположенных вокруг Компьень — Виллерс-Котере. Если генерал Фош мог проявить некоторую активность, то он должен был выйти из своего пассивного состояния, как только наше наступление перешло через Марну и направилось на Реймс. Я уже говорил, что французский вождь заранее знал о наших планах и имел достаточно времени, чтобы подготовиться.

Поэтому задача наших войск между Эной и Марной была не из простых. За нашими войсками на передовых оборонительных линиях мы поставили несколько дивизий для решительных действий и надеялись на возможность повести нападение на Реймс. Правда, не все войска, стоявшие между Суассоном и Шато-Тьерри, были свежи, но они так блестяще бились в прежних боях, что я считал их совершенно пригодными к теперешней исключительно оборонительной задаче. Главное, чтобы все части нашей обороны не пропустили момента сильного неприятельского натиска. До сих пор еще остается спорным вопрос, не было ли сделано какое-нибудь упущение на фронте Суассон — Шато-Тьерри. Я сам думаю, на основании позднейших сообщений, что вначале благоприятный ход событий на Марне и у Реймса, с 15 до 17 июля, заставил войска на фронте Суассон — Шато-Тьерри проглядеть в некоторых местах серьезность положения на их собственных линиях.