Воспоминания агента британской секретной службы. Большая игра в революционной России

Позднее дом Харитоненко стал первым советским домом для приема гостей, где размещали и развлекали известных иностранных гостей, приехавших с визитом в Москву, где также наблюдали и шпионили за ними. А потом этот дом был взят в аренду правительством Великобритании в качестве резиденции своего посла в Москве. Это было красивое здание, построенное в дворцовом стиле и имеющее соответствующие размеры, в котором было собрано много бесценных сокровищ. Две комнаты были отданы в мое распоряжение; одну из них я использовал как кабинет. Мне удалось найти английский флаг, и, пока я жил в этом доме, флаг развевался над ним.

Часть семьи его владельца по-прежнему жила в этом доме; мне кажется, за ужином каждый вечер собирались двенадцать – пятнадцать человек. Помимо того что принимавшие меня хозяева были российскими миллионерами, они имели достаточно средств за границей, чтобы сделать себя временно независимыми от национализации, указы о которой принимали большевики. Еду готовили мастера своего дела, и винные погреба были открыты для гостей. Многие из ненавидимых буржуев и аристократов, таких как люди, жившие со мной под одной крышей, имели гораздо более широкие демократические взгляды, чем у любого фанатика-большевика, и в некоторых отношениях они были даже еще большими радикалами и революционерами, чем экстремисты, стремившиеся стереть их с лица земли. Хозяйка дома была очаровательной женщиной. Вечер за вечером за столом и после еды она великолепно поддерживала разговор. Мы поддразнивали и подтрунивали над ней, играли в бридж и покер, яростно спорили до трех-четырех часов утра, и она всегда была заводилой во всем, что происходило. При этом можно представить себе удивление всех домашних, когда ее муж в Пасхальное утро вышел и сказал: «Моя жена подарила мне ночью дочь». Ни один гость дома не знал и не подозревал, что такое событие было даже отдаленно возможно.

Дом находился на левом берегу Москвы-реки и выходил окнами на Кремль, стоявший на другом ее берегу. Кремль – это крепость, окруженная зубчатыми бледно-розовыми стенами с девятнадцатью башнями. За этой оградой поднимаются купола церквей золотого, серебряного или синего цветов, крутые крыши дворцов и приземистые верхушки музеев. Восход и заход солнца над Кремлем – одно из самых красивых зрелищ в мире, по-своему равное великолепию восхода и захода солнца над Большим каньоном в Аризоне.

Выйдя из дома, следовало повернуть направо, чтобы дойти до центра города, и пройти по мосту на Красную площадь – одну из величайших площадей в мире, которая на протяжении веков была центром московской жизни. Это была рыночная площадь, посреди которой находится Лобное место – ранее место суда и казней. Чтобы попасть в город, надо было пройти через Иверские ворота, где в маленькой часовенке находится икона Иверской Божьей Матери. Большевики старались как можно быстрее закрыть церкви и преследовали все религии, но они не могли помешать православным осенять себя крестом, проходя мимо этого священного места.

Однажды утром я вернулся в дом и увидел в нем множество вооруженных людей, которые объявили, что они анархисты и решили разместить в нем свой штаб. Их предводителем был безумец – бывший актер и театральный деятель (разумеется, он был не более безумным, чем какие-нибудь актеры и театральные деятели в Лондоне) по имени Мамонт Дальский. Между нами разгорелся словесный спор, который бушевал часа два. Он утверждал, что в доме достаточно места для нас всех, а я настаивал, что это не так. Он пригрозил мне, чтобы я не вмешивался, но во время нашей дискуссии какие-то анархисты похитили мой «патфайндер», а камердинер сообщил мне, что украдена и пара моих запасных запонок. Этими запонками я очень дорожил, так как их оставил мне мой друг, погибший в начале войны.

Эти два инцидента разозлили меня, и я пошел жаловаться своему давнему знакомому – комиссару Муралову, закончив вопросом: «Разве вы не можете поддерживать порядок в Москве?»

Это придало ему храбрости. Мамонт Дальский был вызван в кабинет Муралова. Он пришел, принялся доказывать свое и отказался убрать своих анархистов. «Хорошо, – сказал Муралов и позвонил комиссару гарнизона. – Отправьте батарею пушек, четыре бронеавтомобиля, вторую пулеметную бригаду и батальон латышских стрелков к дому Харитоненко и окружите его. Если анархисты, занимающие его в настоящее время, не уберутся из него к пяти часам вечера, открывайте огонь без дальнейшего приказа. Мне все равно, какой ущерб вы причините дому, но ни один анархист не должен остаться в живых».

После дальнейшей дискуссии Мамонт Дальский решил посоветоваться со своими собратьями. Я предложил подвезти его на своей машине. Он принял приглашение, и, когда мы добрались до дома, мы обнаружили, что он уже окружен и войска заняли свои позиции.