Воспоминания баронессы Марии Федоровны Мейендорф. Странники поневоле

Чтобы присутствовать на свадьбе, мне пришлось пропустить те два экзамена, которые я должна была сдать осенью, чтобы перейти с третьего курса на четвертый (он же и последний). Но свадьба самой близкой мне сестры и расставание с ней были для меня важнее скорого окончания Высших курсов, и я осталась на третьем курсе на второй год. С выходом Алины замуж я потеряла как бы свою половину. Слово «мы» лишилось для меня одного из своих смыслов: для меня «мы» значило – «Алина и я». Слушая за ближайшей после свадьбы обедней молитву «Отче наш», я вдруг заметила, что при словах «остави нам долги наша» я должна думать о всех грешных людях на свете, а я до сих пор думала только о себе и Алине.

После венчания, она поехала с мужем прямо к нему в то захолустье, где он служил тогда земским начальником, на маленькую железнодорожную станцию Голту, недалеко от Одессы.

Фото 35. Николай Сергеевич Сомов, Александра Федоровна (Алина) Сомова и их дети Котик и Сергуша

На следующий год, весной, проездом из Петербурга в Одессу, я посетила ее там и провела у нее около недели, а в июле она приехала с мужем к нам на дачу и под руководством матери родила у нас своего первенца, Николая. В отличие от отца его стали звать не Колей, а Котиком.

19. Каменный остров

В 1898 году, весной (я в это время держала выпускные экзамены на Высших курсах), отец мой получил другое назначение. Свою должность помощника генерала Оттона Борисовича Рихтера (См. пояснение в главе 13 про Оттона Борисовича Рихтера.) ему пришлось уступить своему помощнику Мамонтову, сам же он, получив чин генерал-лейтенанта, стал почетным опекуном Павловского Института благородных девиц Ведомства Императрицы Марии Федоровны, находившегося в Петербурге[44]. Плохо было то, что при этом он лишился казенной квартиры. Для нашего многочисленного семейства вопрос квартиры в Петербурге был очень труден. Квартиры были страшно дороги. О квартире в городе и думать было нечего. Стали искать за городом. Но и это было нелегко.

Наконец мать моя наткнулась на Каменном острове на дачу с печами во всех комнатах, то есть с возможностью жить там зимой. Однако хозяин ее, богатый коммерсант Нейшеллер, ответил, что, т.к. ген. Адлерберг нанимает у него эту дачу на летний сезон уже подряд 16 лет и платит те же гроши, что 16 лет назад, то ему, Нейшеллеру, неудобно отказать ему. Другое дело, если бы он мог продать дачу моим родителям. И вот тут пошли у нас всякие выкладки и расчеты: можем ли мы купить эту дачу? Нейшеллер согласился получить при продаже только половину ее стоимости, а остальное получать ежегодными взносами в продолжение десяти лет. У родителей не было капитала даже на первую половину. Надо было занять на стороне. Часть этой суммы дал дядя Адам Олсуфьев, брат матери; другую часть – очень небогатый, но хорошо знавший нас (и потому уверенный в нас) Сергей Александрович Вонлярлярский[45].

Оказалось, что, если отдавать дачу на лето в наем (а цены на летние дачи были высоки), то ежегодное погашение Нейшеллеру, плюс проценты по занятым долгам, и даже плюс расход по содержанию дворника, настолько мало превзойдут сумму, полученную с летних жильцов, что эта разница будет меньше, чем плата за самую дешевую плохонькую квартиру. Дача была куплена. И какая дача? Нарядная! Просторная! Удобная! Жили мы в ней, конечно, только зимой и должны были смываться на лето. Каждую весну были волнения: найдутся ли жильцы? И масса возни при сдаче ее с мебелью. Что же представлял из себя Каменный остров? И где он находился? Нарядная часть Петербурга, со своими дворцами, соборами, музеями и государственными учреждениями, находилась по левой, южной стороне Невы. С правой же, северной стороны ее (идя с востока) располагались Выборгская сторона, Петербургская сторона с Петропавловской крепостью и Васильевский остров. Каменный остров находился на север от Петербургской стороны, между двумя рукавами Невы, Большой и Малой Невкой. Через Неву к Петербургской стороне вел Дворцовый мост. От Дворцового моста до Каменного острова и дальше шел по прямой линии длиннейший Каменноостровский проспект. Наша дача была расположена по левую сторону этого проспекта, шагах в ста пятидесяти от него после моста, пересекавшего Большую Невку.

Каменный остров не был той окраиной города, где ютится беднота. Наоборот, это было нарядное, благоустроенное дачное место. Крупные участки земли с красивыми постройками служили украшением этой местности. Дороги, проходившие мимо дач в различных направлениях, были вымощены и хорошо содержались. Каждая дачка была окружена садом со старыми деревьями и с цветниками. Был на Каменном острове дворец принцессы Елены Георгиевны Альтенбургской[46], принадлежавший когда-то императору Александру I. Его кабинет оставался в нетронутом виде. Было на Каменном острове много дач, принадлежавших петербургской знати последнего времени. Все они съезжались туда летом. Зимой остров замирал.

Фото 36. Дача Мейендорфа, купленная у Нейшеллера на Каменном острове. Здание «разобрано» в 1968 году