Читаем Воспоминания комиссара Временного правительства. 1914—1919 полностью

Коалиционное правительство, созданное для того, чтобы единым авторитетом руководить массами, распалось тотчас после неудачи наступления на фронте. Кадеты, а за ними князь Львов вышли из состава правительства, недовольные социальным радикализмом левой части его. Начался нескончаемый кризис власти, продолжавшийся почти месяц, заполняя все газеты того времени, за исключением дней большевистского восстания в Петрограде и прорыва фронта под Тарнополем.

Аграрные беспорядки, падение производительности на заводах параллельно со все растущей требовательностью рабочих, понижение личной безопасности, постоянные случаи грабежей и убийств, совершаемых безнаказанной вооруженной толпой, – словом, все признаки, что война национальная начинала переходить в войну социальную, напугали правые и умеренные круги. На демократизм, на волю народную, на Учредительное собрание надежды были уже отброшены: ведь муниципальные выборы по всей России дали подавляющее большинство социалистам.

И выдвигается формула: выборы при современных условиях не могут дать точной картины разумной воли народа. К личным мотивам напуганных, терроризированных, идущих навстречу материальному разорению людей присоединились и для многих безусловно доминировали мотивы государственного порядка: власть слишком слаба, не хочет и не умеет приказывать массе, которая стала нестойкой на фронте, и это грозит Русскому государству и всему будущему страны величайшими бедствиями. Не спрашивать, не советоваться, не убеждать, а приказывать и принуждать надо. И начинаются судорожные поиски власти, которая могла бы не убеждать, а только приказывать.

Как раз противоположную эволюцию проделывало левое крыло общественности. С таким же беспокойством следя за признаками растущей анархии и болезненными психическими процессами в массах, левые круги сочли наиболее правильным идти на уступки в социальной области, в особенности в аграрной, дать так много, чтобы не оставалось ничего, чтобы требовать, подкупить массы, купить у них повиновение.

Это уже не было двумя мнениями, это было двумя процессами развития социальных настроений. И неминуемо должен был наступить разрыв.

Правда, Керенскому в конце июля удалось организовать нечто вроде [второго] коалиционного правительства после формального объединения обоих крыльев общественности. Но это лишь прикрыло, а не ликвидировало кризис… Точнее, локализовало его в самом правительстве. Это я видел своими глазами во время последнего пребывания в Петрограде.

Поехал я тогда в Петроград, чтобы выяснить возможность моей дальнейшей работы на фронте. С назначением Савинкова управляющим Военным министерством и Филоненко верховным комиссаром мое положение стало довольно неопределенным, потому что я потерял контакт с фактическими руководителями министерства. А работать на фронте в качестве представителя правительства можно было, только чувствуя уверенно все оттенки настроения наверху. Тут, мне казалось, не только не было понимания, но с каждым днем становилось яснее, что понимания и быть не может. Это были скорее мелочи, чем крупные разногласия. Но мелочей было так много, и они были так досадны, что мешали работе. В особенности во всех заявлениях и действиях Филоненко чувствовалось что-то бюрократически-властное, ненужно-формальное. Мне подчас казалось, что институт комиссаров он хотел обратить в новый вид оружия наряду с пехотой и артиллерией, строго централизованный, построенный на принципе формального подчинения.

Отправляясь в Петроград, я имел уже готовое решение уйти в отставку и поступить офицером в один из полков на фронте, чтобы посмотреть, что можно сделать офицеру в армии в современных условиях.

Однако с Савинковым мне удалось увидеться только мельком. Утром, немедленно после приезда, я отправился к нему. У него сидел министр исповеданий Карташев. Савинков просил меня зайти вечером – поговорить подробнее. Вечером я застал у него Филоненко, приехавшего в Петроград вместе с Корниловым.

Савинков сообщил мне, что он уже частное лицо, так как подал в отставку и отставка принята. Я выразил сожаление.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Отцы-основатели
Отцы-основатели

Третий том приключенческой саги «Прогрессоры». Осень ледникового периода с ее дождями и холодными ветрами предвещает еще более суровую зиму, а племя Огня только-только готовится приступить к строительству основного жилья. Но все с ног на голову переворачивают нежданные гости, объявившиеся прямо на пороге. Сумеют ли вожди племени перевоспитать чужаков, или основанное ими общество падет под натиском мультикультурной какофонии? Но все, что нас не убивает, делает сильнее, вот и племя Огня после каждой стремительной перипетии только увеличивает свои возможности в противостоянии этому жестокому миру…

Айзек Азимов , Александр Борисович Михайловский , Мария Павловна Згурская , Роберт Альберт Блох , Юлия Викторовна Маркова

Фантастика / Биографии и Мемуары / История / Научная Фантастика / Попаданцы / Образование и наука
100 знаменитостей мира моды
100 знаменитостей мира моды

«Мода, – как остроумно заметил Бернард Шоу, – это управляемая эпидемия». И люди, которые ею управляют, несомненно столь же знамениты, как и их творения.Эта книга предоставляет читателю уникальную возможность познакомиться с жизнью и деятельностью 100 самых прославленных кутюрье (Джорджио Армани, Пако Рабанн, Джанни Версаче, Михаил Воронин, Слава Зайцев, Виктория Гресь, Валентин Юдашкин, Кристиан Диор), стилистов и дизайнеров (Алекс Габани, Сергей Зверев, Серж Лютен, Александр Шевчук, Руди Гернрайх), парфюмеров и косметологов (Жан-Пьер Герлен, Кензо Такада, Эсте и Эрин Лаудер, Макс Фактор), топ-моделей (Ева Герцигова, Ирина Дмитракова, Линда Евангелиста, Наоми Кэмпбелл, Александра Николаенко, Синди Кроуфорд, Наталья Водянова, Клаудиа Шиффер). Все эти создатели рукотворной красоты влияют не только на наш внешний облик и настроение, но и определяют наши манеры поведения, стиль жизни, а порой и мировоззрение.

Валентина Марковна Скляренко , Ирина Александровна Колозинская , Наталья Игоревна Вологжина , Ольга Ярополковна Исаенко

Биографии и Мемуары / Документальное