Воспоминания о детстве

Стены были заклеены географическими картами. Мы с Ромкой водили по ним носами, играя в путешествия: из Африки в Южную Америку, потом в Антарктиду или в Австралию, до севера мы обычно не дотягивались. Кроме карт на стенах висели шпаги и сабли, был даже один меч. Старый генерал говорил, что этот меч найден в Англии и принадлежал какому-то древнему королю.

Еще там висели всякие старые револьверы и охотничьи ружья. Генерал был охотником, иногда в своих рассказах он внезапно переключался на охоту. Сначала армия идет в бой, и вдруг это уже не армия, а волки, лисы, медведи, зайцы, рыси бегут по лесу и всякие другие звери. На полу вместо ковра лежала медвежья шкура, и шкуры зверей помельче висели на стенах.

Ромке генерал подарил морской кортик. Ромка не расставался с ним ни на минуту и неутешно рыдал потом, когда мама в целях безопасности отняла у него кортик и отдала обратно генералу.

Пока я клевала носом, Ромка рассказывал о своей собственной армии и жаловался, какая она никудышная: пушек мало, солдаты – трусы и дезертиры, лошадей кормить нечем. Генерал внимательно слушал, пуская кольца дыма в окно, и посмеивался в седую бороду.

В нашем доме было много и других обитателей. Например, госпожа Блестяшкина. Она была знаменитой актрисой и занимала весь второй этаж. Госпожа Блестяшкина жила вместе со своей дочерью Камиллой, уже очень взрослой. У нее был еще сын Альберт, но он уплыл в Нью-Йорк на белом пароходе и там женился на американке. Госпожа Блестяшкина его прокляла и вычеркнула из своей жизни.

Мы с Ромкой очень любили бывать на втором этаже. Мне всегда эта квартира казалась дворцом, потому что я в то время еще не видела ничего более восхитительно-блестящего. Разве что только театр, но в театре мы бывали редко.

Каждый вечер в больших светлых залах собирались гости. Они пели, ели, танцевали. Мы с Ромкой, когда забредали туда, видели только одни ноги в черных брюках и начищенных до блеска ботинках и разноцветные, кружевные в складках подолы платьев. Только иногда с высоты к нам спускалось какое-нибудь красивое лицо, обрамленное бриллиантами, и восклицало: “Какая хорошенькая маленькая девочка! Какой чудный малыш!” Нам с Ромкой это не нравилось.

Огромные залы ярко блестели, в каждом углу возвышались золотые канделябры со свечами, на полу лежали мягкие ковры, зеркала были от пола до потолка, дубовые шкафы и серванты со столовым серебром и фарфором подпирали стены. Огромные окна с бархатными портьерами, огромные хрустальные люстры на потолках, мраморные камины почти в каждой комнате, две ванны. Диваны и кресла бархатные и мягкие-мягкие. Паркет блестящий и гладкий, как каток.

Госпожа Блестяшкина нас с Ромкой любила. Она угощала нас шоколадными конфетами и пирожными. Потом она учила меня спрягать французские глаголы и играть на пианино. Мне, конечно, больше нравилось есть пирожные. Ромку она почему-то любила меньше, только гладила его по голове, когда он попадался ей на глаза.

Люди в доме жили самые разные. Бедные и богатые, худые и толстые, умные и глупые, счастливые и неудачники. Одним везло, другим не везло, у одних квартира была больше, у других меньше, у одних денег было больше, у других совсем не было. Был даже один мелкий воришка. Он очень быстро бегал и играл на губной гармошке. У него ничего не было своего. Все краденое, все до последней мелочи. Папа говорил, что он сам себя украл. Ромка даже был уверен, что он и нос, и уши, и руки, и ноги тоже у кого-то стащил. Потому что одна нога у него была длиннее другой, одно ухо торчало, другое нет, правый глаз был зеленый, а левый голубой, нос большой и курносый, и все время этот нос лез туда, куда его не просят, вынюхивал, что где происходит. И губа у него была заячья. А руки такие ловкие, цепкие, каждую минуту искали, где бы что стащить. И все тащили, что плохо лежало.

Вот только детей в доме было мало, вернее, кроме нас с Ромкой, их вообще не было. Разве только Асенька, но она была почти Катькина ровесница, вот только в гимназию почему-то не ходила, всегда носила одно и то же платье до пят, и коса у нее тоже всегда была жутко растрепанная. А два близнеца с шестого этажа вовсе не считались. Они беспрерывно орали и слюни пускали. Целыми днями только и делали, что лежали в кроватке. Поэтому играть нам с Ромкой было не с кем.

В нескольких шагах от нашего дома на углу большого перекрестка стоял магазин “Детский мир”. Это было самое замечательное место на свете, даже лучше, чем кафе с мороженым. Во-первых, потому что не надо было переходить дорогу, чтобы туда попасть. Во-вторых, этот магазин был набит игрушками. Целые горы самых разных игрушек. Много-много-много! Они стояли на полках, на прилавке, висели под потолком, на стенах, и посреди магазина и под прилавком тоже их было припрятано невообразимое множество. Игрушки распиханы и рассованы по всем углам.