Воспоминания о «Литературной газете»

В редакции, где много талантливых людей, выделять кого-то весьма затруднительно. Но для Анатолия Захаровича Рубинова сделать это сам бог велел. Он заведовал отделом социально-бытовых проблем и был самым популярным журналистом «Литературной газеты». Доказательство тому простое: на его статьи читательских откликов приходило больше, чем на все другие материалы номеров, где они публиковались, вместе взятые.

У Рубинова долгое время была всего одна сотрудница – Лора Иосифовна Левина (Великанова) и безотказный внештатный помощник Валентин Басков. Больше он никого брать не хотел, дабы не делиться отводимым отделу местом на полосах. К Лоре он относился хорошо, будучи по природе добрым и отзывчивым, но постоянно над ней подшучивал. То телефон спрячет в письменный стол, он звонит, а бедная женщина бегает по кабинету и никак не может понять откуда. То положит в её сумку полную бутыль воды, и Лора до самого дома удивляется её тяжести – уж не заболела ли. Обид не было, подобные шутки и розыгрыши испокон веку украшают редакционную жизнь. Когда объём работы отдела стал для двоих непосильным, Анатолий Захарович пригласил ещё одну сотрудницу – Лидию Григорьевну Дерун, близкую его творческим и деловым установкам.

По сути же он сам и был отделом. Его вулканическая творческая энергия, неистощимая выдумка, умение находить все новые и новые животрепещущие темы, острое и быстрое перо не имели себе равных в редакции. Ко всему прочему в Рубинове полыхал жаркий огонь взрывного темперамента, делавший его пробивную силу для своих материалов непреодолимой. Если же случались задержки, он обижался, как ребёнок, только что не до слёз.

Коллеги-замы за долгие годы совместной работы, видимо, к этому привыкли и спокойно реагировали на его эмоциональные вспышки. Я же, не встречавшийся ни с чем подобным в партийном аппарате, всегда старался успокоить Анатолия Захаровича, во всём идя ему навстречу. Он так самозабвенно любил своё дело и газету, что по-другому было просто нельзя. Присутствовал и ещё один очень важный момент: во время войны Рубинов служил в авиации, имел боевые вылеты, награды, потом стал фронтовым газетчиком. Для меня все участники Отечественной – люди особые, с которыми обращаться надо только коленопреклоненно.

Мы жили по соседству в Безбожном переулке и часто встречались, когда я работал уже в другой редакции. Анатолий Захарович жаловался, что его не печатают, что при новом руководстве его статьи никому не нужны. И почти при каждой встрече повторял: «Никогда мне не работалось так хорошо, как при вас». Думаю, он по свойству своего характера преувеличивал, потому что и до меня отношение руководства к Рубинову и его материалам было неизменно хорошим. Его привел в редакцию Сырокомский из «Вечерней Москвы», где они работали прежде, и, конечно, так или иначе покровительствовал старому товарищу. У Рубинова не было семьи, вся его жизнь состояла из газеты и только из газеты. Безграничным трудолюбием он выделялся даже на фоне нашего великолепного ансамбля солистов. Когда в человеке сочетаются такие качества, его, как выразился когда-то Владимир Ильич, «надо ценить и беречь сугубо». Увы, из постсоветской редакции «ЛГ» его уволили, известив об этом телеграммой.

На примере Рубинова хорошо видно, сколь важна для журналиста величина предоставляемой для его творений площади. Рубинов и в «Вечерней Москве» был в числе первых, все присущие ему достоинства при нём присутствовали. Но! Но за то и любили эту газету москвичи, что длинных статей в ней не печатали. Заметка в 80 строк считалась крупным материалом, а в 180 – событием, какие нечасто случались  даже у признанных авторитетов. При этих объёмах Рубинов был заметен, не более того. В «ЛГ», получив невиданный прежде простор для своего пера, он буквально взлетел творчески. Появилось место и для рассуждений, и для блестящих язвительных пассажей, и для метких характеристик описываемых персонажей, и для анализа с вытекающими из него выводами. Рубинов стал всесоюзной знаменитостью. Его непрестанно приглашали выступить перед самыми разными аудиториями, на общередакционных встречах с читателями он всегда проходил по разряду «гвоздей».

Рассказать обо всём им написанном невозможно. Всех, кому это интересно, отсылаю к книгам Анатолия Захаровича, построенным на литгазетовских материалах. Их больше десятка, тиражи крупные, так что найти, думаю, можно в любой библиотеке. Но о некоторых рубиновских акциях не упомянуть было бы непростительно.

Номер один – «меченые атомы», о почте. Сейчас она работает хуже некуда. Письмо с одной московской улицы на другую идёт 10 дней, а послания из собеса я получаю через месяц после отправления. Столько же летит и письмо от родных из Волгоградской области. То, что было в советские времена, представляется недостижимым идеалом. Но у Рубинова были другие мерки. Ведь в Лондоне письмо, опущенное в почтовый ящик до полудня, доставляется адресату в тот же день. Вот как надо работать!