Воспоминания о «Литературной газете»

Вышесказанное имеет прямое отношение и к другим темам, разрабатывавшимися отделом социально-бытовых проблем. Очереди, вечные очереди советской поры. «Литгазета» бичевала ленивых и грубых продавцов, нераспорядительных директоров магазинов, инертных руководителей торговли, но дело-то было в них лишь отчасти. Советские экономисты и политэкономы считали, что в непроизводительной сфере, в том числе в торговле, людей должно быть занято, чем меньше, тем лучше. И планируемое количество магазинов, столовых сильно отставало от реальной в них потребности. Упаковка применялась самая примитивная, чтобы не удорожать товары. Правительство дорожило каждой копейкой в карманах трудящихся.

Бывая в зарубежных поездках, наши люди видели, что рынок там непрерывно пополняется новыми видами товаров, постоянно совершенствуется бытовая техника. А могучая советская индустрия отделывалась крохами, выпускаемыми в маленьких цехах ширпотреба. Оборонные предприятия, для которых в технике не было ничего невозможного по части конструирования и производства, давали населению жалкий примитив вроде пылесосов и кастрюль-скороварок. На то, чтобы заполнить магазины бытовыми компьютерами и прочими давно известными научно-техническими чудесами, никто из руководителей военно-промышленного комплекса решиться не мог. Гигантские танковые заводы ежегодно выпускали многие тысячи боевых машин, которые уже ставить было некуда. И никто даже заикнуться не посмел, чтобы хоть один из них перестроить на производство легковых машин, завалить ими страну.

Но у кого поднимется рука бросить камень за это в руководителей СССР? Все они прошли войну. Да и у всего тогдашнего поколения память о её ужасах, о миллионах жертв неизгладима на всю оставшуюся жизнь. Народ готов был на любые жертвы, любые лишения, лишь бы это не повторилось. Кого война не опалила своим смертельным огнём, тому нас не понять.

Отдел социально-бытовых проблем многие годы вёл придуманную Рубиновым рубрику «Если бы директором был я». Свои соображения по вопросам самого разного характера и масштаба присылали для неё десятки тысяч читателей. Но не было ни одного письма с предложением сократить оборонные расходы.

О директорской рубрике стоит рассказать особо. Анатолий Захарович, начиная её, справедливо считал, что эта газетная форма пробуждает у людей общественный темперамент, усиливает причастность к решению проблем, которыми живёт страна, возбуждает нетерпимость к недостаткам, даёт возможность для полёта смелой мысли. Если читателям это интересно, могу в дальнейшем включить в текст примеры инициативы наших директоров. Вот два: по их предложениям весной страна стала переходить на летнее время, в жилых домах наладили сбор пищевых отходов для свиноферм.

Я уже упоминал выше об отношении Рубинова к читательским письмам. Он ежедневно сам просматривал все, что приходили в редакцию. У него было какое-то особое чутьё на те из них, которые  могут затронуть людские сердца. Появление их в газете вызывало к ней доверие, желание поделиться самым сокровенным. Детские письма – самые трогательные. Вот одно из них. Газета напечатала его, ничего не изменяя, лишь снабдив заголовком «Мне нужен папа».

«Мы с мамой давно живём вдвоём. Отец мой пил, дрался, обижал маму. Мы прогнали его, а потом уехали. Здесь мы живём всего три месяца, родных у нас здесь нет. Дома тихо и скучно. Я сколько раз говорил маме, чтоб она выходила замуж. Мама мне говорит: «Зачем? Нам и вдвоём хорошо». А мне так отца охота! Недавно у нас была соседка. Я смотрел свои марки в маленькой комнате. Мама с тётей Валей разговаривали, и я слышал, как она говорила, что в «Литературной газете» печатают объявления хороших женщин и мужчин, чтобы они познакомились друг с другом. Я сказал маме: «Напиши объявление про себя». Но мама рассердилась и закрыла дверь.

Тогда я решил, что сам напишу про свою маму и про себя. Я учусь в пятом классе, мне скоро будет 12 лет. Мне нравится мастерить разные модели и фотографировать. Даже с мамой кое о чём и не поговоришь. А вот с Валеркиным отцом интересно. Я всё время у них пропадаю, Валерка – это мой друг.

А теперь про маму. Ей 35 лет исполнилось недавно. Она у меня лучше всех – такая светленькая, худенькая. Мама работает преподавателем в институте. А раньше работала инженером на заводе.  Мы с мамой ходим в кино и катаемся на лыжах, ещё я люблю хоккей, а мама шить и вязать. Мне с мамой хорошо, но всё равно мне хочется хорошего отца, нам было бы ещё лучше. Вот я вам и пишу, чтобы вы про нас написали, может, кто и захочет стать моим отцом. Ну и пусть мама немножко посердится, когда прочитает, – я её уговорю.

Только не пишите мою фамилию, а то вдруг кто прочитает из нашего класса – смеяться будут. С горячим приветом. Слава».