Воспоминания о моей жизни

Между тем, помимо опровержения легенды, представляло интерес выяснить происхождение шитья-косы, фактически введенного лишь с 1800 года, при переходе от кафтанов к мундирам со стоячим воротником.

Как документально опровергнуть легенду, так и установить, откуда измайловцы получили свое шитье, выпало на мою долю. Занялся я этим в эмиграции, в 1938 году. Списавшись с берлинским Цейхгаузом и с немецким художником-экспертом по формам, я не только точно определил, что шитье было заимствовано из Пруссии, но и получил в подарок воротник Берлинского кадетского корпуса с вышитой на нем золотом косой с кисточкой, совершенно идентичный с измайловским. Разница заключалась только в том, что последний был темно-зеленого сукна с красным кантом, а немецкий – красного с синим кантом.

В Пруссии история этого шитья относится не ближе как к 1720 году, когда оно впервые принадлежало гвардейскому гренадерскому батальону. В Лондоне мне удалось достать репродукцию фамильного портрета, на котором изображен молодой Фридрих II с семейством. Все мужчины в кафтанах гвардейского гренадерского батальона с описанным шитьем по петлицам и на обшлагах. Впоследствии этой части, уже в мундирный период, дали другое шитье (плоское, серебряное), но старое сохранилось вплоть до 1918 года в Берлинском кадетском корпусе.

Такова подлинная история происхождения шитья – косы лейб-гвардии Измайловского полка.

Расставаться с полком было тяжело. Став искренним измайловцем, задавшись целью поднять полк на пьедестал, которого он заслуживал всей своей почти двухвековой славной историей, я вложил в работу все свое понимание и все сердце. Каковы бы ни были подчас огорчения и разочарования, плоды этого труда становились очевиднее и очевиднее. Падали препятствия, строился новый фасад на прочном фундаменте полковых чести, достоинства, самолюбия и традиций. Еще бы год-другой, мечтал я, и обновленное здание гордо и красиво возвысится, подведенное под купол.

Но шла война. Рассчитывать на год-другой командования вообще было невозможно, даже если не знать, что готовила всем нам судьба в недалеком будущем…

Именно потому, что, командуя измайловцами, я решал сложную задачу, полк стал моим «детищем»; так выразился я в письме к своей жене, когда сообщал о моем уходе и вызванных им грустных чувствах.

Начальником 1-й гвардейской пехотной дивизии был отдан по моему адресу прощально-благодарственный приказ. Как видно из предыдущего, Нотбек не выказывал в течение моего командования избытка приязни к Измайловскому полку и его командиру. Тем более поразил меня тон этого последнего приказа, звучавшего как проявление искренней дружбы и неподдельной теплоты. Приказ сохранился у меня.

В эмиграции многочисленный Союз зарубежных измайловцев преподнес мне ко дню сорокалетия со времени производства в офицеры, в 1935 году, художественно исполненный адрес с рядом схем походов 1915 года и иллюстраций. Первыми подписали адрес Великие Князья Андрей Владимирович (измайловец со дня рождения) и Гавриил Константинович (ставший зарубежным измайловцем).

Кроме того, редактор-издатель «Измайловской Старины» поместил в № 24 мою биографию и воспоминание о моем командовании одного из офицеров (В. В. Фомина).

В 1939 году, после кончины Н. М. Киселевского, я сделался председателем Измайловского Союза, как бы снова вступив в командование измайловцами – увы, без солдат.

Генерал-квартирмейстерство в штабе Особой армии

Хотя я и отказался весною 1915 года от предложенной мне должности генерал-квартирмейстера, предпочтя полк, судьбе было угодно настоять примерно через год на моем назначении генерал-квартирмейстером.

В конце 1915 года из войск Гвардейского корпуса было образовано три корпуса: два пехотных (каждый по две дивизии) и один кавалерийский (две дивизии). Это не вызывало новых формирований. 3-я гвардейская пехотная дивизия, действовавшая до того в отделе, была притянута и составила с гвардейской стрелковой дивизией 2-й гвардейский корпус. Вся конница тоже была собрана и сведена в корпус.

В сущности, образовали новую маленькую частную армию из отборных частей, по-видимому, в целях иметь «ударный» резерв, и наименовали ее «войска гвардии».

Армейское управление ее составилось из кадров штаба гвардейского корпуса, а во главе этого «отряда», как его называли сначала, был поставлен бывший корпусной командир, популярный в гвардии генерал-адъютант В. М. Безобразов.

Начальником штаба он выбрал к себе командира Преображенского полка Свиты Его Величества генерал-майора графа Н. Н. Игнатьева (товарища моего брата по Пажескому корпусу и нашего свойственника по бабушке Пелино). Игнатьев кончил Академию одновременно с моим братом, но в Генеральный штаб не пошел, отказавшись от внеочередного производства в чин, и вернулся в свой Преображенский полк. Перед началом войны он стал его командиром.

На должность генерал-квартирмейстера, сначала получившую название «обер-квартирмейстера», пригласили полковника В. Н. Доманевского, до того состоявшего при штабе Гвардейского корпуса «для поручений».