Воспоминания петербургского старожила. Том 1

Это вот как было. Некто Сердюк, из хохликов, переделавший свою кличку на русскую фамилию Сердюкова, низкопоклонный, вкрадчивый, льстивый до цинизма и не больно грамотный, преподнес князю Василью Васильевичу Долгорукову чрезвычайно подробное описание своего витебского хозяйства, усовершенствованного им посредством переведения туда из черниговского его хутора украинских бугаев, решетиловских баранов, нежинских кабанов, битюгских жеребцов и, наконец, нескольких душ крестьян мужского и женского пола. Когда автор статьи со своим малорусским акцентом и со всеми ухватками старосветского чиновника губернской канцелярии читал два вечера сряду статью эту князю, последний остался от статьи и льстивого до приторности ее автора в восторге, коверкал, как всегда, его фамилию из Сердюкова в Курдюкова и в то время, когда моя февральская книжка была почти уже вся набрана, пригласил меня к себе, прося меня настоятельно или, лучше сказать, вменяя мне в непременную обязанность, с сохранением наивежливейшей формы просьбы, включить эту статью в печатающийся нумер, хотя бы из-за этого нумер не вышел вовремя. «Ne craignez rien, mon cher; je vous appuie fermement de ma puissante initiative»[817], – восклицал князь. Я просил было отсрочки до мартовской книжки, но привязчивый автор статьи, снедаемый нелепым своим сочинительским честолюбием, умолял князя настаивать на напечатании его статьи именно в февральской книжке, так как ему до Сорока Мучеников[818] нужно «до дома», где у него «чинить имеют» весьма «гарние» опыты[819] с каким-то ранним посевом семян какого-то гималайского овса[820], подаренного ему его княжеским сиятельством в количестве трех мер. Не имея возможности задерживать типографию, с которой у меня были обоюдострогие условия, и вовсе не читая статьи, отдал я ее в набор, имея в виду исправить ее уже в корректурных сводках, что и исполнил, очищая по возможности статью относительно слога и грамматики. При этом я, согласно желанию князя, снабдил эту болтливую и самохвальную статью заметкою, что «статья эта печатается, как рассмотренная и одобренная самим вице-президентом общества, по непременному желанию его сиятельства». Нумер вышел еще довольно вовремя; господин Сердюков получил свои 100 экземпляров отдельных оттисков своей возлюбленной статьи и сам развозил их по всему городу разным вельможам, при рекомендательных цидулках князя, который был в восхищении и с восторженным азартом, по привычке нюхая свой рапе[821] в огромной золотой табакерке, заявлял каждому, кто только входил к нему в кабинет, о достоинствах статьи «Курдюкова», до того, что он даже рекомендовал статью эту своему старшему камердинеру-женевцу Жозефу, хотя женевец этот не знал ни слова по-русски.