Воссоединение

Только когда последний из них перестал дрожать, Флинкс осмелился спуститься из своего неудобного убежища. Подойдя к ближайшему из неподвижных существ, он нерешительно пнул его распластанное тело. Он не двигался. Если он был парализован, то паралич был тотальным. Неуверенно встав на колени, он внимательно рассмотрел неподвижного хищника. Он не был парализован, заключил он: он был мертв. Именно тогда он заметил мелкую струйку прозрачных кристаллов, торчащую из широкого рта и неподвижных губ существа. Подняв камень, он осторожно отломил им несколько сантиметровых образований. За исключением нескольких зеленых жидких включений, которые могли быть кровью пришельцев, они были совершенно прозрачными. На этот раз, мрачно осознал он, поднимаясь и отбрасывая камень в сторону, одна из местных форм жизни использовала специальную жидкость, маскирующуюся под воду, чтобы защитить себя, а не поймать добычу. Жидкость, извергнутая из раздутых узелков квази-дерева, выглядела как вода, текла как вода и даже пахла водой с его неустойчивого положения на гребне. Но вместо этой живительной жидкости он состоял из сложных органических полимеров, которые на воздухе быстро застывали в твердую кристаллическую форму. Проглотив его, флимеры совершили особенно ужасную форму группового самоубийства. Жидкость кристаллизовалась и расширилась внутри их тел, проникая в жизненно важные органы и удушая их изнутри. Он подозревал, что если бы он препарировал одного из них, то обнаружил бы, что органы пищеварительной системы мертвого флимера заполнены до отказа очаровательными, подобными драгоценным камням и совершенно смертоносными кристаллическими образованиями. Отвернувшись от погибшего хищника, он посмотрел на четверых молчаливых коричневые наросты все еще стояли высоко и прямо позади него с новым уважением. Квази-дерево защитилось наиболее успешно. Сначала неуклюжий слюнявчик, теперь это. Он задавался вопросом, сможет ли он доверять настоящей воде, когда найдет ее. На мгновение ошеломленный эффектом хитрой защиты квази-дерева, он понял, что лукавит. Когда он, наконец, нашел что-то похожее на воду, он знал, что бросится к нему, не задумываясь о последствиях. У него не осталось вариантов. Если он решит выпить его до того, как он выпьет, ну, по крайней мере, он умрет от обезвоживания. Стоя над инертными телами, он задумал надрезать нескольких мертвых флимеров и взять у них кровь. Посчитав, что их зеленая, наполненная медью жизненная жидкость скорее отравит, чем оживит его организм, он неохотно решил упустить такую ​​возможность. Он не был в таком отчаянии, решил он. Еще нет. Может быть, он уже был далеко в пути к этому незавидному месту назначения, но ему еще предстояло пройти долгий путь, прежде чем он туда доберется. Взвалив на плечи свой уменьшающийся мешок с припасами, он возобновил марш на восток. Перед ним вырисовывалась темная линия хребта, сильно утонченный, но тем не менее многообещающий Грааль. Если под его сумрачным лбом не скрывается вода, то вопрос о том, что он будет делать, когда доберется до лагеря Кротаз, станет спорным. Если это так. . . Он старался не думать о том, что будет делать после того, как насладится долго-долгой выпивкой и бодрящим отдыхом. Он старался вообще не думать о выпивке. По мере продвижения он с подозрением рассматривал каждый камень, осторожно избегал самых неприглядных растений и старался избегать всего, что двигалось. Это был безопасный способ путешествовать, но не очень питательный. На один дразнящий краткий миг облака, казалось, собрались только для того, чтобы рассеяться под жестоким жаром беспощадного солнца. Он поймал себя на мысли, что во время внезапного наводнения в этом эффектно окрашенном мире русла рек будут полны растворенного азурита и других ярко окрашенных медных минералов. Образы, вызванные таким образом, занимали его разум, но ничего не делали для его горла или живота.