Воссоединенный

Они нашли полуразрушенный дом, который был когда-то у сапожника, ведь всюду были разбросаны кусочки обуви, разная подошва. Астен и Амон порылись в мусоре и нашли себе обувь. Ахмос остатками энергии исцелил их синяки и мозоли на ногах, а потом сел, задыхаясь. Мы обнаружили, к моему недовольству, что исцеляющая стела Гора работала только на мне.

Я посмотрела на Ахмоса и сказала:

— Не пора ли рассказать мне, что ты сделал?

— Ты не знаешь? — спросил Амон с удивлением.

— Нет. Он не говорит. Я знаю только, что он сделал что-то, чтобы спасти меня, и истощил себя так, что даже Уасрет не могла это исправить. Ей пришлось бы передавать много сил.

— Пустяки, — сказал Ахмос. — Так сделал бы любой. И теперь уже это не важно, — его простые слова были многозначительны. Я знала, что он уже говорит не только о своей слабости.

— Для меня это важно.

Ахмос вскинул брови, стиснул зубы, глядя так, что я легко поняла этот взгляд.

Я прищурилась.

— Эй. Что бы ты ни думал, я тебя не предавала. Если посмотреть, то ты участвовал в этом сильнее. У меня хотя бы память отсутствовала. Ты знал. Ты знал, что я чувствовала, и все равно стал действовать.

— Может, твоя память не была так сильно повреждена, любимая. Я не толкал тебя делать то, чего ты не хотела.

— Даже так…

— Лили? — Амон коснулся моей руки, и я тут же закрыла рот, мое лицо пылало. Было неловко. — Может, стоит вернуться к изначальному вопросу. Ахмос всегда умел отвлекать нас с Астеном от того, о чем не хотел говорить.

Астен тихо рассмеялся.

Я скрестила руки на груди и строго посмотрела на Ахмоса.

Вздохнув, Ахмос обхватил руками колено.

— Я отдал часть себя, чтобы спасти тебе жизнь, когда ты умерла от укуса змея.

Мой рот раскрылся, и я как-то смогла произнести:

— Я… — я лепетала. — Я… умерла?

— Ты была при смерти, когда ударилась о воду. Почти все кости в теле разбились. Яд Апепа бежал в твоих венах, и твоя сила почти угасла. Ты тонула, когда в легкие хлынула вода. Черти нашел три твои дрожащие души в углу корабля. Мы работали вместе, исцеляя тебя и возвращая вас на место.

«Вы такое помните»? — спросила я у Тии и Эшли. Они ответили отрицательно, и я спросила:

— Что ты сделал?

— Я выудил твое тело из воды, своей силой убрал воду из легких, а потом сказал Черти опустить всех вас в твое тело. Он, конечно, говорил, что не сделает этого. Не без платы.

Я сглотнула.

— Чем ты заплатил?

— Ты должна понимать, что Черти бы сделал это, если бы мог, даже без платы, но космос требовал равновесия, обмена.

— Сколько? — спросила я снова, дрожа в ожидании ответа.

Ахмос молчал.

И тогда вызвался Амон:

— Он должен был отдать что-то за каждую из вас. Помнишь сосуды канопи? Как в них содержится энергия для нас, пока мы живы?

Я кивнула.

Амон продолжил:

— Ахмос отдал три из четырех. Для Тии он отдал связь с животными. Для Лили отдал способность забирать энергию луны. А за Эшли отдал свои крылья.

Я услышала, как плачет в моей голове Эшли. Горячие слезы обжигали и мои глаза.

— Потому он не может стать журавлем, — прошептала я.

— Да. Потому он так истощен. Он не посмел отдавать поиск путей или способность исцелять. И ему все еще нужен навык управления погодой. Но без энергии луны он едва держится. Его оставшиеся силы иссякают без обновления, особенно, когда он использует их слишком часто.

Я посмотрела на Ахмоса, он разглядывал сцепленные ладони.

Сжав ладонь Амона, я придвинулась к Ахмосу и закинула его тяжелую руку на свои плечи.

— Спасибо, — сказала я и нежно поцеловала его в щеку.

Ахмос тяжко вздохнул, притянул меня ближе, и я опустила голову на его грудь.

— Как и я сказал, — его грудь гудела под моей щекой, пока он говорил, — любой из нас поступил бы так.

Стало тихо. Мы, должно быть, уснули, потому что все это казалось сном, пока я не проснулась в объятиях Ахмоса. Он моргнул и потер мою спину. Свет луны лился в разбитое окно, и я отчаянно думала о том, что он больше не может забирать силу из серебряных лучей. С виноватой улыбкой я оставила его и прошла к двери, свисающей с петель, где стоял Амон.

Он коснулся губами моего лба и взглядом дал понять, что все понял, что оправданий не нужно. Я протянула руку, и он тепло обхватил мою ладонь.

— Как думаешь, сейчас можно прогуляться? — спросила я.

— Если мы хотим попробовать, то сейчас лучшее время, — ответил он.

* * *

Ветер проникал в дыры между домами и магазинами, зловеще выл и стонал, как призраки в Пучинах отчаяния, пока мы шли к башне.

Мы шли, заметили темный вход в башню, он был открыт. Я собиралась выбраться на свет луны, но Астен остановил меня и указал. На вершине башни, почти скрытые выступами крыши, были большие крылатые существа.

— Что это? — прошептала я. — Они крупнее летучих мышей Пожирательницы.

— Я слышал о них, но не видел раньше, даже в преисподней. Их называют небесными демонами. Их можно сравнить с горгульями, но эти гораздо хуже, чем их представляют смертные. Это смесь подданных Пожирательницы и ее волков.

— Как нам пройти мимо них? — спросила я.